Страница 22 из 30
-- Не знаю, она говорить об этом ее любила. Поначалу говорила, что с матерью редко общается, мол, работает она тяжело. Несколько раз видела ее расстроенной, так она призналась, что отношения-то у них не очень, не ладят они. А вообще оеа все о свекрах рассказывала: и как они заботятся, и как с Наденькой помогают.
-- Может, она обмолвилась, что что-то случилось накануне преступления?
-- Н-нет. Но она вроде не в себе была, как они с бочкой из больницы вернулись. Надюшка тогда заболела сильно, их по скорой и забрали. А как вернулась, так рассеянной такой стала, не всегда и слышала, что к ней обращаются. Но за девочкой она хорошо смотрела, я на такое всегда внимание обращаю.
***
В зал колобком вбежала низенькая юркая женщина, напоминающая добродушную сову из советского Винни-пуха. Она глубоко вздохнула, готовясь к ответу, мужественно посмотрела на присутствующих.
-- Представьтесь, пожалуйста.
-- Федотова Лариса Николаевна, 1962 г.р.. Прихожусь обвиняемой свекровью.
-- Расскажите о вашей невестке.
-- Ой, что говорить. Хорошая она девочка, хорошая. И помочь, и поговорить, и за сыном моим хорошо смотрела. В дочке души не чаяла...
-- Как же так получилось, что она пошла на преступление?
- Виноваты мы сами. Вовремя не заметили, что с Алиночкой что-то не так. Я-то списывала все на депрессию после родов, но, видно, не только она виновата. -- женщина вздохнула, в упор посмотрела в глаза свахе. Та надменно поджала губы. -- Вы меня простите, если я что не так скажу, но мое мнение, что во всем ее родители виноваты. Не любили они девочку. Я их отношения вообще не понимаю.
-- Да что ты, сваха, говоришь такое? -- Инга Сергеевна возмущенно вскочила с места, погрозила обидчице кулаком. -- Что ты знать можешь?
-- Знаю, сваха! Что надо, то и знаю! Ты от дочки любви требовала, а сама-то любила? Знаешь, сколько она слез у нас выплакала. Они с Глебом в комнате закроются, и она и все шепчет-шепчет, -- жалуется. Да у нас с мужем первое время волосы дыбом становились от ее рассказом. Это ж надо так унижать ребенка! Да что она вам рабыня что ли?
-- Что вы имеете ввиду, свидетель? -- судья жестом остановила возражения Инги Сергеевны
-- Алина дома за служанку была. Отец вечно пьяный, упреки одни, только и знала, что на огороде работать да в комнате сидеть, чтоб не трогали. А вещами как попрекали, едой, тем, что не сыном родилась. Что, сваха, не так? Чуть что, -- она вам виновата во всем. А отец-то, пьяница, как умер-то, царство ему небесное, так девочка так переживала, с лица сошла. Она такая черная от горя к нам приехала. Даром, что болтала без умолку. Понятно же, что от переживаний. А ты, свашка, знай только звонишь да попрекаешь. Она, бедненькая, чуть дочку не потеряла. Ты поддержала? Нет. Знала, что угроза у нее, а все равно жалила, мол, лежишь, ленишься. Че ж ты не пожалела? Дите на УЗИ в очереди сидит, не понятно отстанется та крошка или нет, а ты знай звонишь: "Ну, вы на похороны думаете или нет?" Не стыдно тебе? Я и за роддом договариваюсь, чтоб девочке помочь, если что, а Алининой матери все равно. После родов не приехала, а они тяжелые были, девочка два дня подняться не могла. Я ее в туалет водила, дочку твою, а ты внучку только на выписку увидела. Алина все потом в окошко высматривала приедет ли мать, а той все равно, одна работа на уме.
-- Свидетель, давайте ближе к делу. Вам известно, что послужило тому, что состояние Алины Витальевны усугубилось?
-- Известно. Наденька, внучка моя, заболела сильно. Вроде бы простуда началась, а ночью задыхаться стала, хрипеть. Дети наши перепугались, скорую вызвали, а до города семдесят километров ехать. Алина иструсилась по дороге, звонила мне потом, плакала. Малышку сразу в реанимацию забрали, а родителям туда нельзя, чтоб детки поспокойнее были. Это Алину и довело. Она четыре дня без девочки была, матери позвонила, чтоб поддержала, пожалела, а она что? Обхаяла, как могла, обвинила девочку в том, что плохо за ребенком смотрит, ни одного доброго слова не сказала. Алина тогда сорвалась, все матери высказала, за всю свою жизнь. Это, наверное, и повлияло. Она с больницы совсем другая приехала. Осунулась, похудела на шесть килограмм за неделю, молчала постоянно. Мы как думали: ну, время пройдет, успокоится она, отойдет. Мы-то с отцом далеко живем, Глеб постоянно на работе, а она с ребенком на руках. Не раз жаловалась, что устала. Кто ж знал, что...настолько...устала.
-- Что произошло шестнадцатого ноября две тысячи пятнадцатого?
-- Мы с мужем уже дома были. Он уголь сеял, я только с работы пришла. Звонок. Я удивилась, потому что Глеб мне уже звонил, сказал, что дома пораньше будет. А тут голос незнакомый. Соседка. Ну, и... Сказала, что Алина с ума сошла, дочку... порезала и... Глеба... -- Лариса Николаевна попыталась проглотить слещы. Не смогла. Расплакалась, трясущимися руками взыла сиакан воды у пристава. Глузовато даговорила опять. -- Ее ж еле оттащили. Сказали, что в больницу увезли, и нам с мужем срочно приехать нужно. Ох... Я и не поверила сначала, думала, может ошиблись. Приехали. Ясно стало, что не ошиблись...
***
-- Надежда Николаевна, расскажите, изменилось ли поведение вашей соседки после рождения дочери?