Ветер

- Для нашего плота незаменимая вещь. А то смазываем его, чем придется. – Егор рассмотрел матовую субстанцию и проверил ее на язык.

- Не особо-то мы разжились в этом походе. – Матвея совсем не тронули находки.

- Как сказать. Такого в наше время уже не производят, а солидол он не только, как смазка, но и как средство от ржавчины используется. Надо собирать все, что попадается, а там посмотрим, что сгодится, а что нет. А самый главный урок из нашей находки, надо перестать тешить себя надеждами поживиться на остатках городов и поселков. Ничего не осталось, всё сдуло к хренам собачьим в новый океан. На обратном пути снова заберемся на корабль и там поищем еще что-нибудь.

По скользкому склону Егор с Матвеем подтащили сани и загрузили на них бочку солидола, одежду, ржавые ключи и семена цветов. Они вышли на лед и снова направились к кораблю. Дорога не заняла много времени. Ориентиром служила полоса открытой воды, вдоль которой и шли.

На этот раз мужчины забирались в корабль со стороны надпалубных надстроек. Это были места, в которые они еще не добирались. Замерзшая вода внутри корабля позволяла не бояться наступать в темноте. Судно промерзло изнутри достаточно сильно. Никакого эффекта погреба не было и в помине. Через многочисленные отверстия морозный воздух с улицы свободно гулял по кораблю.

В темных лабиринтах коридоров они наткнулись на кухню или камбуз, по-корабельному. Большая часть всего, что было в этой комнате, покоилась на дне помещения, скрытое подо льдом. Но кое-что осталось лежать в хорошо закрепленных шкафах. На глаза попалось огромное количество металлических баночек с порошками разных цветов. Они были герметичными и, судя по сохранившемуся запаху, это были специи. Подписанные на латинице названия на большинстве из них были понятны без перевода. Перец черный, красный, белый, чили, травы сушеные, розмарин, базилик, укроп и прочие неизвестные и пряно пахнущие порошки. Несколько видов соли и сахара. От влаги они превратились в монолитные глыбы. Их находка являлась несомненной удачей. Сахара Горбуновы не видели в глаза уже давно, а выпаривание соли было процессом затратным в плане расхода дров. В одном из шкафов большая металлическая бутыль с оливковым маслом. Но радость быстро сменилась разочарованием. После откупорки бутыли в нос ударил резкий запах прогорклого масла. Масло решили использовать для светильника прямо в той емкости, в которой его нашли.

Среди истлевших продовольственных припасов нашлись два больших пакета, килограмма по три, обжаренных кофейных зерен. Егор, опасаясь, что они тоже могли пропасть, открыл один из них. Он с наслаждением втянул носом густой и чистый кофейный аромат, такой, что непроизвольно потекли слюни.

- Катюшке найдем теперь занятие, будет целыми днями кофе молоть камнями. – Решил Егор.

Груз получился увесистым. Ради него пришлось оставить на корабле тяжелые ржавые ключи, и бочку солидола. Часть смазки переложили в небольшую кастрюлю, остальное оставили до следующего раза. На корабль собирались вернуться и может быть еще не раз.

Зиму в поселке можно было сравнить с медвежьей зимней спячкой. Обильные снега парализовали нормальное течение жизни в поселке. Работа кипела только в теплицах. Собранные по всем кораблям лампочки создавали необходимый свет для фотосинтеза. Летом «Пересвет» ходил на Шпицберген, чтобы оставить координаты поселка и заодно набрать семян, которые решили выращивать в теплицах. Для начала выбрали самые неприхотливые культуры с небольшим периодом вегетации: салаты, редис, огурцы. Он содержали большое количество витаминов и должны были разнообразить меню, состоящее в основном из рыбы, реже из мяса тюленей, или совсем редко, из мяса белых медведей.

Зелень выращивали методом гидропоники. В небольших емкостях с пресной водой, в которую добавляли морскую для создания питательного раствора, плавали ярко-зеленые пучки салата, петрушки и лука. Татарчук боялся, что у мужского коллектива может возникнуть какое-нибудь неприятие дурацкой травы, совсем не мужского блюда. Но первые признаки цинги, в виде расшатывающихся зубов и кровоточащих десен, заставили «альфа-самцов» с удовольствием поглощать траву. Редис, а чуть позже и огурцы, были встречены с пониманием.

Терехину и его команде удалось до наступления зимы установить десять передатчиков. Теперь он ждал сигнала. На пульте, представляющим собой коробку из фанеры, располагались в ряд десять светодиодных ламп. Под каждой находилось обозначение соответствующее горе, на которой находился передатчик. Частота у каждого передатчика была своя. Это было сделано для того, чтобы не заморачиваться с передающими речевыми устройствами. Передатчик должен быть простым и надежным, чтобы в течение многих лет сохранять работоспособность.

Целыми днями Виктор находился рядом с пультом, ожидая сигнала. У него это ожидание чуть не вылилось в паранойю. Всякий раз, когда он находился не у пульта, ему чудилось, что там раздается сигнал. Любой человек, идущий в его сторону, казался ему вестником этого события. За всю зиму пульт так ни разу не сработал. Терехин с нетерпением ждал весны, чтобы проверить исправность передатчиков и установить новые.

Формирование нового «лица» Земли продолжалось и на третье лето после катастрофы. Уровень воды на суше падал, а уровень океана напротив, поднимался. Грязь, мусор, оставшийся после человечества, образовали многокилометровые косы, вдающиеся в Карское и Баренцево моря. Наверняка, подобная картина наблюдалась и по всем побережьям планеты.

Для «Пересвета» поднятие уровня океана являлось большим плюсом. Огромной лодке теперь можно было строить более прямые маршруты, экономя энергию реактора. А он был основным источником электрической энергии в поселке. Когда-нибудь его силовая установка остановится, и этот момент станет началом новой эры человечества, распрощавшегося с последним достижением ушедшей цивилизации. Людям придется снова научиться обходиться обыкновенным огнем, и потребуются сотни лет, прежде чем появится забытое понятие ядерного расщепления.