Страница 96 из 99
Глеб сдерживал временами готовую сорваться ответную брань, видя перед собой беспомощного ослабшего человека. Ему было жаль отца. Он и раньше никак не мог привыкнуть к тому, что тот оказался кем-то недобрым и чужим, и охотно согласился бы вернуть детские иллюзии, будь такое возможно, а теперь, когда Атэхэйлн явно нуждался в нём, Глеб был готов помогать и поддерживать, сколько нужно.
- Утром позвони ей на работу, - произнёс бывший колдун без обычной требовательности.
Глеб глянул на часы, удивлённый неожиданной просьбой, и понял, что уже давно наступила ночь. Нора так и не объявилась. Значит, до завтра уже нечего ждать от неё каких-нибудь новостей.
Его мучило беспокойство. Он боялся за сестру с того дня, как узнал, какую судьбу она для себя выбрала. Не сказать, чтобы он был по-настоящему удивлён – Нора всегда была бесстрашной, всегда хотела для себя чего-то грандиозного, неподвластного остальным. Глеб понимал, что от такого шанса она не могла отказаться, но отчаянно хотел бы, чтобы подобная возможность ей никогда не встретилась.
Он старался не думать о плохом, но с каждой минутой крепла уверенность – с сестрой что-то случилось. А ведь Зарубин предупреждал её, пытался отговаривать… Глеб с изумлением понял, что даже сейчас не может винить колдуна за случившееся. Тот оставался честен, а остальное было выбором его сестры. Наверное, неизбежным выбором, учитывая её неудержимый характер.
Едва дождавшись начала рабочего дня, Глеб набрал номер сестры. Услышав незнакомый чужой голос, напряжённо застыл, окончательно понимая, что ночные тревоги начинают оживать.
- Она не появлялась на работе, не отвечает на звонки и домой тоже не возвращалась, - с трудом сохраняя хладнокровие, пересказал он отцу смысл разговоров, в критический момент начиная снова, по детской привычке, ожидать от него решений.
Атэхэйлн поник, сгорбился, вмиг понимая, что это означает, и лишая сына последней надежды.
- Мы найдём, - пробормотал Глеб, отчаянно цепляясь за бессмысленное нежелание признать то, что обоим уже стало понятно. – Не могла же она провалиться сквозь землю…
- Вот в земле и ищи, - хмыкнул Атэхэйлн, быстро оправившись от первого отчаяния и теперь, в этот момент, желая лишь как-нибудь выплеснуть захлёстывающие его мрачные чувства. – Там ей самое место! Бестолковая дрянь, которая была годна только на то, чтобы молоть языком!
- Что значит была?! – нервно выкрикнул Глеб, с недоверием и страхом глядя на отца и только теперь видя в нём того беспощадного сурового чародея, о котором раньше слышал только на словах. – Ты знаешь, что с ней случилось?!
- А что с ней ещё могло случиться? - с нескрываемым презрением бросил Атэхэйлн. – Естественно, она не справилась с задачей и снова подвела меня!
- С задачей? Она что-то делала по твоему распоряжению?!
Бывший колдун фыркнул, возмущённый новым, непростительно требовательным тоном сына. Он уже хотел было уйти, но Глеб резко схватил его за плечо, не давая двинуться с места.
- Где Нора?
Атэхэйлн зло улыбнулся, ненадолго забывая о собственных сожалениях.
- Сгинула. Навечно. Она оказалась ещё более бесполезной, чем я предполагал…
Он не успел договорить. Неожиданный сильный удар сбил с ног. Лишённый силы колдун с изумлением посмотрел на взбешенного сына и, подчиняясь укоренившемуся порыву, протянул к нему руку, глядя в глаза, стремясь обрушить на него свой гнев, всю разрушительную мощь веками накопленной силы.
Раньше, чем он вспомнил и осознал, что привычный, уже ставший естественным жест не имеет ни малейшего смысла и может вызвать в ответ лишь смех, на него обрушился новый удар.
Глеб упорно что-то спрашивал, пытался вызнать, но охваченный яростью бывший колдун уже не различал слов. Он жаждал отыграться, снова утвердить свою власть, и ради этого был готов биться до последнего.
Очередной толчок, вызванный уже не столько бессильной злостью, сколько желанием утихомирить разошедшегося старика, отшвырнул его к стене. Не удержав равновесие, Атэхэйлн рухнул, ударяясь головой о ребро батареи.
Глеб замер, поражаясь внезапной тишине и не сразу понимая, почему отец вдруг затих. Лишь разглядев неестественную позу лежачего и небольшие потёки крови, понял, что произошло.
Он склонился над поверженным, до последнего надеясь на счастливый исход, но открывшаяся глазам картина не оставляла никакой надежды. Висок упавшего оказался рассечен о металл, всё ещё выступающая кровь на глазах густела и скоро остановилась совсем, оставляя на лице бывшего колдуна устрашающие разводы. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – пострадавшему уже не помочь, жизнь ушла из него.
Лапин прошёлся из угла в угол, постепенно приходя в себя. К его собственному неподдельному ужасу, случайная и такая нелепая смерть отца не вызывала никаких чувств. Он мог лишь напряжённо прикидывать, стоит ли вызвать полицию и попытаться убедить их в несчастном случае или лучше самому избавиться от тела.
Наверное, бывшего колдуна никто не стал бы искать. Людей он всегда ни во что не ставил, а среди равных себе вряд ли с кем-то был настолько близок, чтобы о нём стали волноваться. По крайней мере, Глеб, неплохо зная характер отца, не мог представить, чтобы того заинтересовала чья-то дружба.