Страница 41 из 73
Марго помолчала какое-то время, что она ещё могла сказать Наташе? Что та могла ответить? Женьке уже пятнадцать, Пашки нет в живых уже пять лет… Простить за давностью? Забыть? Сейчас было важно, когда же приедет такси, потому что ругань за высоким забором Лехиной дачи стихла. А сам хозяин и этого забора, и бассейна, где прыгал бомбочкой Толик, и «Ауди», которую облевала недавно Наташа, но он не напоминал ей об этом, как и об экспедиторе или собственном «эксперименте с такой женщиной», быстрым шагом подходил к Наташе.
— Тусь… Туська, не слушай никого, всё неправда, Пашка любил тебя, ты это знаешь, все это знают, он дышать без тебя не мог… тогда просто… черт, ну, мы, мужики, порой такие козлы. Это ничего не меняет… Пашка любил тебя! Что бы эта, — кивком на Марго, — тебе ни сказала.
Поодаль стояла Ларка, явно неуверенная в своих эмоциях. Было видно, что многократная победительница попросту не знала, что ей делать сейчас: продолжить ли конфликт, видя, как её муж держит запястья Наташи и уговаривает, или ринуться с покаянными речами, поддавшись рефлексу спасти Туську от волнений.
— Мне больше интересно, почему ты ничего не рассказал?! За столько лет!
— Что?
— Почему ты молчал, Лёша? Ты вроде как лучшим другом значился, в братья себя записал… убить за меня грозился… так почему молчал?!
— Пашка просил…
— Просил…
— Господи, Туська, а что нам было делать? Что мне было делать, неужели ты бы сказала Ларке, если бы я с какой-нибудь?..
Марго стояла поодаль. «Трижды замужем, трижды на редкость удачно», в солнечных очках, несмотря на вечер, плачет, но никому не покажет своих слез, как и мозолей от безумной обуви, которую носит, как и шрам от неудачной операции, заштрихованный татуировкой, которую она выбирала вместе с Наташей.
С другой стороны — Ларка, правая в желании защитить своё, во что бы то ни стало защитить, высокомерная в благополучии, держащаяся за это благополучие, когда все средства хороши, когда важно не участие, а победа и только победа.