Страница 59 из 82
Стушевавшийся Сергей рукой предложил гостье пройти во внутрь, а сам пошел натягивать спортивный костюм.
— Не дай Бог, любимая ввалится, а здесь такое кино — мурчащая соседка и «дорогой» в одних трусах! Докажи потом, что ты не собака бешеная (в смысле, кобель!).
За это время Кристель ни на секунду не опускала глаз, стараясь не пропустить ни малейшей детали.
В армейском спортивном костюме Сергей выглядел менее привлекательным, но она уже точно знала, что скрывается под нейлоном.
— Извини, я думал, что это Алика стучится, вот и открыл в таком виде. Она ушла в магазин, вот и жду...
Стоящая перед ним девчонка мялась, не зная, как и с чего начать.
— Она уехала... — после некоторого смятения выдавила из себя соседка, — сегодня утром, на машине с марсельскими номерами.
— Как уехала? — кровь отхлынула от лица Сергея.
— Там были две женщины и мужчина. Они сперва громко на улице разговаривали. Я почему и обратила внимание. У меня окно было открыто. А потом сели в машину и уехали.
— Во сколько это случилось?
— Десять — пол-одиннадцатого.
Стрелки показывали час двадцать. Остолбеневший Сергей стоял посреди комнаты, как статуя. Не было ни мыслей, ни желаний. Растерянность.
— Ну, я пойду, — обратилась Кристель к «истукану».
С одной стороны ей было жалко его, а с другой... Вдруг что и получится? Вдруг место освободится? А без костюма он... очень даже ничего...
— ты не стесняйся, заходи... Кофе попьем...
Только оглушенный Сергей не расслышал ни слов, ни многоточий между словами.
— Значит, она уехала?! Вот так села в машину, и уехала?!
— Да ну, не может быть! Бред какой-то! — сам с собой разговаривал Сергей. — Ну, вещи, хрен с ними, а украшения? Он нашел коробку с золотом Алики. Она могла бросить вещи, но не это!
Среди безделушек находился браслет массивного золота. Браслет, которым Алика очень дорожила и с которым не рассталась бы никогда. Женщины из ее семьи передавали его от бабушки младшей внучке на протяжении нескольких поколений. Никто толком и не знал, сколько лет этому браслету.
— Уехать, даже не написав двух слов? — Сергей не верил, не мог и не хотел верить, что Алика могла его вот так оставить. — Не уехала — увезли! Силой увезли! — заключил он.
- Убью! Замочу всех! — вместе с колокольным звоном сердечных ударов пронеслось в голове.
Не задерживаясь, Сергей собрался и сел в первый же поезд в направлении Марселя. В поезде он невольно вспомнил, как они покидали Марсель, после того как Алика приняла предложение Сергея. Все это было так недавно и так давно!
Время утомительно тянулось, а вместе с ним и поезд. Сергею уже начало казаться, что он не приедет никогда в этот Марсель. Поэтому, как только послышался скрип тормозов, он открыл дверь и спрыгнул на перрон. Хотелось бежать, чтобы наверстать упущенное поездом время.
Перрон. Эскалаторы. Метро. Автобус. И вот он на остановке в районе, откуда вышла родом его маленькая Алика.
Сергей поправил под курткой тесак с черным матовым лезвием двадцати сантиметров и резиновой, клеящейся к ладони рукояткой.
— Все, хана вам, суки! Прыгайте с балконов, если жить хотите! — он коротко выдохнул, как боксер перед выходом на ринг, и ринулся в дебри многоэтажек в поисках любимой.
Бредя по кварталу, он не раз проходил мимо тусующейся цветной молодежи, которые с удивлением осматривали «отмороженного» с головы до ног. Что-то говорили, но приближаться не решались. Видимо, энергия, излучаемая Сергеем в этот момент, «успокаивала» и подавляла всякое желание знакомиться с бритоголовым.
Вот и дом. Найдя нужный подъезд и кнопку напротив фамилии, он остановился. Сергей даже не представлял, что его ждало за этой дверью. Поэтому на мгновение заколебался, но, чтобы прервать разного рода умозаключения, решительно вогнал кнопку в тело звонка. Где-то в коридоре зазвенело. Сердце остановилось.
— Ну, что, юноша, обратно дороги нет. Теперь только вперед! — наказал сам себе Сергей.
После непродолжительного молчания послышалось клацанье замков, и дверь отворилась.
31
Ой, дети-дети, — хлопотавшая на кухне мать разговаривала с сестрой Алики, участвовавшей в похищении. — Что вот теперь делать с ней?
— Думаю, пока ничего не надо говорить. В этом состоянии бесполезно...
— Соседи ладно, а родственникам как объяснять?
— Мам, не переживай, все образуется. Придет в себя, вот тогда и поговорим. Одумается. Это же сумасшествие — убегать из дома с каким-то типом. Ладно бы француз, а то... легионер!
— Он кто по национальности?
— То ли русский, то ли югослав, что-то в этом роде.
— Не мусульманин?
— Какое там... Он даже по-французски толком не говорит. Вообще не понимаю, как она с ним общалась?
Мать хотела что-то ответить, но замолчала на полуслове.
— Я думаю, — продолжала сестра, — у нее могут быть и чувства... Первая любовь и так далее... А он?! Поиграется и бросит девку, хорошо, если одну, а если с животом оставит? Тогда точно от позора не отмоешься!
— Думаю, как ее теперь замуж выдавать? Такую...
— Мам, от этого «замужества» еще не отошли, а ты о другом уже думаешь! Вот когда время придет, вот тогда и будем голову ломать.
— Но ведь позор-то какой! И ведь все в доме у нее было, ни в чем отказа не знала! Одевалась, как хотела! Отец слова не говорил!
— Вот и допозволялся. Она же младшая! Вы ей все прощали, все позволяли. Все, что нам было нельзя — ей можно! Вот вам, благодарность!