Страница 58 из 82
Добравшись до квартиры, они рухнули на кровать, придавленные тяжелым удушливым сном.
— Думаешь, они оставят нас в покое? — засыпая, спросила Алика.
Сергей только молча пожал плечами.
30
Алика легко сбегала по лестнице. Ее голова была загружена вечным вопросом всех женщин мира: что приготовить?
Для не умеющей кухарить Алики это был не вопрос, а проблема. Ее старшие сестры перед замужеством проходили кулинарное обучение под чутким материнским руководством. Для ее мамы Алике еще было далеко до замужества, поэтому она была так же далека от кухонной плиты.
Она легко порхала со ступеньки на ступеньку. Настроение было на подъеме, солнце сопутствовало. Вечером они снова будут вместе!
Не успев дойти до угла дома, она услышала родной голос, поразивший ее, как гром среди ясного неба. Сердце вмиг остановилось. Из припаркованной машины навстречу ей приближался родной материнский силуэт, за ним следовали старший брат и сестра.
У Алики подкосились ноги. Стало трясти.
— Ты считаешь нормальным вот так исчезнуть, никому ни слова, ни полслова? — вместо приветствия начала мать. — Что мы чуть с ума не сошли, тебе все равно? И что отец из-за тебя слег так, что пришлось «скорую» вызывать и в больницу везти, тебе тоже все равно?
Алика ни разу не помнила отца больным, и последнее известие ее просто оглушило. Слезы хлынули из глаз.
— Вы бы никогда меня не отпустили с ним! И никогда не согласитесь с тем, что я его люблю и хочу жить с ним! — срываясь, сквозь слезы ответила она.
— Да перестань ты! Ты что? Какая жизнь? Ты же его не знаешь! Ни кто он такой, ни чем он раньше занимался, — пользуясь состоянием Алики, сестра крепко взяла ее под руку и повела в направлении машины. Алика рыдала.
— Кто он такой? Легионер! Поиграет тобой и бросит! И что ты будешь делать? — не давая освободиться, продолжала сестра.
Алика уперлась в машину руками:
— Не сяду! В машину не сяду!
— Не будем же вот так посреди улицы людей пугать! У меня голова болит, на ногах еле стою. — И мать первая опустилась в машину, не дав Алике время на ответ.
Брат тоже спокойно сел за руль, не поворачивая головы в ее сторону.
У матери была гипертония с головными болями. Алика знала это. Именно это и заставило ее сесть в машину.
— Все, погуляла, попробовала семейной жизни — и хватит, пора домой. — Чего ты ждешь? — обратилась она к сыну. — Заводи, поехали! Не ночевать же здесь!
Брат Алики хотел воспротивиться, сказать: «Да оставьте вы ее к черту! Пусть живет, как хочет!», но не посмел. Не посмел перечить матери. Что ж, воспитание такое.
Мотор взревел. Алику как током ударило.
— Не надо, не надо! Отпустите меня! Я вас умоляю! — рыдала она, пытаясь избавиться от объятий сестры, которая, как осьминог щупальцами, оплела ее руками, не давая возможности покинуть машину.
Машина покатилась.
— Отпустите меня, я вас умоляю! — задыхаясь, хрипела Алика. Спазмы блокировали дыхание. Слезы заливали лицо.
— Я вас умоляю! — переходя на вой, повторяла Алика. Ее сердце разрывалось. Отнимая Сергея, ее просто лишали жизни. — Я вас умоляю! Пощадите... — уже шептала она...
Остановив машину напротив родного подъезда, брат с сестрой несли Алику под руки. Ее непослушные ноги не касались земли, голова с белым, как полотно, лицом, завалилась набок.
— Нервный срыв, пусть отдыхает, — после короткого обследования заключила Бушра, старшая сестра, медик по образованию.
После чего Алика осталась одна в своей комнате, комнате ее детства, где каждое пятно на обоях было знакомым и родным. С ее куклами и плюшевыми зверями, хранимыми с детства. В комнате, которая была ее миром в счастливом детстве и которая стала ненавистной камерой сейчас.
Она впала в забытье. Покинув тело, ее душа устремилась к тому, без кого ее жизнь была невозможной. Она вновь видела его глаза, так близко! Чувствовала его тело, касание губ, дыхание — так близко! Слышала его голос... так близко!
На этот раз Сергею удалось проскочить КПП с первого раза. Часто случалось, что приходилось не раз возвращаться в подразделение, чтобы перегладить рубашку, почистить в десятый раз туфли или поменять белую кепку. Некоторым сержантам доставляло дикое удовольствие «драть» молодых легионеров, чтобы служба медом не казалась.
Но сегодня, видать, был его день! Оказавшись за воротами, Сергей не шел — летел! Новые незнакомые ощущения наполняли его, делая невесомым. Он шел домой! К себе домой! Конечно же, квартира ему не принадлежала, но, тем не менее, это был их дом — его и его маленькой Алики! Он шел к себе домой, где его ждала его женщина! Пусть они были не расписаны — это абсолютно ничего не меняло. Он был счастлив, потому что он шел к себе и потому что у него был его и только ему принадлежащий мир, в которым была семья, даже если их было только двое, дом.
Чтобы застать Алику врасплох, он не стал звонить, и поднялся на этаж. Квартира встретила его сумраком полузакрытых ставен и тишиной. Сюрприза не получилось.
В ожидании возвращения Алики он разделся и завалился на койку. Накопившаяся усталость вдавила в одеяло. Сергей уже начал улетать, как неожиданный стук в дверь вернул его к действительности.
— Ну, наконец-то, — обрадованный, он в два прыжка перемахнул зал и, в чем был, а был в белых трусах, широко распахнул дверь.
— Если стучит, а не открывает, значит, руки заняты пакетами. Логично?!
В дверях стояла Кристель, соседка сверху и дочь хозяина квартиры одновременно. Вид почти обнаженного соседа ее удивил, но ничуть не смутил. Брови слегка подпрыгнули, а глаза заблестели, как у кошки перед мышкой.