Страница 23 из 82
— Саня, — шептал Сергей, — если попадем к нему в группу, это будет просто копец!
Но это был их день, и в «зондер команду» они не попали, а вот Адаму не повезло.
Сержант-хорват осмотрел доставшиеся ему «тела».
— Меня зовут сержант Раки. Отныне вы третья группа. Третья — не значит последняя! Запомните! А этот, — он сделал паузу, разглядывая доставшегося ему фут-фута «швейцарца» и, видимо, ища наиболее подходящее слово для точного определения, — мм-м, тот, к кому надо обращаться, когда вы хотите в туалет.
Фут-фут топтался, разглядывая свои кроссовки.
Хочешь быть сильным — бегай!
Хочешь быть красивым — бегай!
Хочешь быть умным — бегай!
Так, кажется, говорили в Древней Греции. Так же считает командование Иностранного легиона. Поэтому бегают в легионе часто и часто бегают долго! Бегают налегке — в кроссовках и трусах, в ботинках и полевой форме, с оружием в полной выкладке и каской на голове. Именно последний вариант променада — ну очень ума прибавляет!
После очередного такого забега Саша-Москвич, проклиная греческих умников, белый, как бумага, с пеной заезженной лошади у рта, рухнул возле приходящих в себя пацанов.
— Все, кобздец! Я в гробу все это видел! Буду проситься на цивиль! — просвистел легкими он.
— Не умирай раньше смерти, — Сергей смотрел на хрипящего мальчишку и тащился в глубине души, вспоминая свой первый марш-бросок на Русском, где он сам чуть не отбросил копыта.
Все-таки скотская натура — человек! Получаешь удовольствие от сознания, что кому-то еще хуже, чем тебе!
— Через полгода будешь носиться, как сайгак! У меня в самом начале службы были моменты, когда хотелось просто сдохнуть — лечь на обочину и зажмуриться навсегда. Хочешь совет? Бросай курить!
Построивший подразделение сержант Лефорт — человек-лошадь с объемом легких десять литров (каждое) и носившийся, как антилопа, с удовольствием рассматривал разноцветные, в зависимости от самочувствия, лица.
Остановившись напротив Москвича, он обвел его взглядом сверху вниз. В каске, слезшей набок, во взмокшей и неловкой собранной под ремнем куртке, коротких в натяжку штанах (результат на глазок выданной формы), вид у него был совсем не воинственный — страха не наводил. На профессионального убийцу явно не тянул и едва дотягивал до ополченца, защищавшего Берлин в сорок пятом.
— Ты знаешь, где ты будешь служить? — приблизившись почти вплотную, сержант уперся взглядом в мокро-сопливое лицо Александра.
— Нет, сержант! — проорал тот как только ему позволили надорванные легкие.
— Я тебе скажу, где ты будешь служить! Второй парашютный полк, вторая рота! (Подразделение с горной специализацией из серии «никто не хотел умирать»). — Ясно?
— Да, сержант!
— Не понял? Повтори!
— Да, сержант! — еще громче прокричал Москвич.
— Да не да, сержант, а второй парашютный полк! Вторая рота! Повтори!
— Второй парашютный полк! Вторая рота!
— Громче, чтобы все обезьяны услышали!
— Второй парашютный полк! Вторая рота!
Удовлетворенный сержант встал перед строем.
— Что, обезьяны, кто хочет на цивиль? Что, никто не хочет? Вам здесь нравится? Считаю до десяти: вы все висите на деревьях! Время пошло! Раз, два...
Обессиленные после скачек люди бросились к ближайшим деревьям, залезая и повисая на ветках. И, конечно же, кто-то не успел или сорвался...
- Не вздумай на цивиль проситься — задрочат! — посоветовал Сергей по соседству отжимающемуся земляку...
Были в этой чехарде и моменты расслабления, настолько редкие и непродолжительные, а поэтому особенно ценимые. На этот раз момент пришелся на обед, что удвоило и даже утроило его прелесть.
Разбитые по группам легионисты кто как мог, расправлялись с сухими пайками. Сергей с Сашей-Украиной, вытянувшись на земле, разогревали свои банки на таблетках сухого горючего. Сергей задумчиво смотрел на синее пламя: вот дают буржуи! Все продумано до мелочей, чтобы человек, добравшийся до коробки сухпайка, с пустыми руками смог покушать нормально, по-человечески. Нечем разогреть — пожалуйста, спички с горючим, нет ножа — ничего страшного, банки и без ножа открыть можно. Здесь тебе и хлеб, и десерт, жвачка, чтобы хорошо пахнуть, и салфетки, чтобы после еды утереть... рот.
- Раз, помню, разбросали нам вместо обеда банки, на каждой по килограмму солидола. Ни у кого ни ножей, ни вилок. Штыки оставили в оружейке, чтобы не проморгать. Наш ротный любил говорить: «У матроса кругом одни враги, не успеет глазом моргнуть, как уже... с-ли.»
— Вот был цирк, представляю.
— Саня, это был не цирк, это был зоопарк, а мы в нем обезьяны. Как и здесь, только на другом уровне. Надо было видеть: сто человек с выпрыгивающими из рук банками в чистом поле. Изощрялись все, кто как мог, как кому помогала серая материя. Жрать-то хотелось! В общем, теория Дарвина об эволюции — наглядное воспроизведение.