Страница 11 из 82
4
Повсюду сновали люди, кто бегом, кто шагом. Кто в полевой форме, кто в разноцветных футболках. Со стороны это напоминало муравейник, где все кипело, все суетилось, но во всем была своя логика.
Заехав на территорию, автобус остановился возле изолированного здания, вокруг которого суетились тела, одетые в такие же смешные спортивные костюмы, как Сергей.
Будущие «псы войны» имели в настоящее время вид жалких болонок.
После продолжительной процедуры сдачи личных вещей, снятия размеров Сергей и четверо попутчиков влились в зеленую массу кандидатов в легионеры. Вся эта человеческая масса распадалась на языково-этнические группы. Самой большой была польская, что, в общем-то, исторически обоснованно — первый легион был сформирован из поляков и швейцарцев.
Чуть малочисленнее группа румын. Их язык, уходя корнями в латынь, давал им огромное преимущество в освоении языка, позволяя буквально через месяц-другой изъясняться на сносном французском.
Все геополитические кризисы рикошетили наплывом кандидатов из кризисных зон. Так было после свержения царизма и Гражданской войны в России. Когда целые полки были укомплектованы русским офицерством и казачеством.
Разгром фашистской Германии отразился наплывом истинных арийцев под знамена тех, с кем они воевали. Целые парашютные батальоны были укомплектованы специалистами Вермахта.
Все они оставили после себя традиции, песни. А также примеры мужества и героизма, — создав имидж Иностранного легиона.
В этом калейдоскопе людей и судеб было немало знаменитых и замечательных людей, среди которых были скульпторы, писатели, живописцы, служители церкви, композиторы, члены многих королевских семей Европы.
Были и другие, чьи фотографии хранятся не на стенах музея, а в архивах легиона за семью печатями, да в полицейских архивах многих стран.
Эти тоже оставили после себя след, славу и имидж.
След — который трудно замыть. Славу — без которой бы обошлись. И имидж — не бравурный, переливающийся золотом фанфар, а серый — цвет истертого металла кандалов и наручников.
И этот второй гораздо знаменитее его героического брата.
Сергей медленно переходил от одной группы к другой, прислушиваясь и ища «братьев по крови».
— Плохо человеку, когда он один...
Да-а, один не воин — вспомнились строки Маяковского.
Слышались польская речь, английский и другие, не знакомые на слух языки. По-русски никто не говорил.
Он обратил внимание на стоявшую возле турника группу славянотипных пацанов. Под застиранными спортивными костюмами угадывалась физика тренированных тел.
— Уже и здесь... братки, — подумал Сергей, хотя сам со стороны выглядел точно так же.
Предчувствие его не обмануло — до ушей доносилась родная речь.
Сергей замешкался с выбором приветствия. Надо было найти что-то нейтральное для общения с незнакомыми людьми. После короткого размышления Сергей подошел к «гимнастам», узурпировавшим турник.
— Здравствуйте, земляки...
«Земляки» коротко ответили. Они тоже были здесь первый день, их только что привезли со Страсбурга. В общей сложности «выходцев» было не больше десятка. Было начало девяностых, новая волна с Востока только началась.
Несколько лет спустя в каждом подразделении Иностранного легиона славян будет больше, чем в Строительно-инженерных подразделениях Красной Армии. Но пока их была небольшая горстка. Все выходцы из Союза знали друг друга, и после того, как судьба их разбросала по полкам, городам, континентам, поддерживали связь, узнавали новости друг о друге и передавали приветы. Это потом...
А пока эти незнакомцы присматривались друг к другу, говорили о погоде — о природе, обо всем и ни о чем. Вопросов никто никому не задавал, каждый рассказывал, что считал нужным (в легионе вообще задавание вопросов считается дурным тоном). Дальше все зависит от длины языка его носящего.
Время шло. Холодок и настороженность постепенно улетучивались. За шутками-прибаутками да за травлей анекдотов люди оттаяли и разговорились.
Так, слово за слово, и состоялось первое знакомство. Вся компания, кроме Сергея, состояла из нескольких двоек.
Анатолий с Николаем, два матроса торгового флота, сошли с корабля, который возвращался в родную Ригу, где их ждали безработица и паспорта «неграждан», что в общем-то их не устраивало. Лучше в легионе, чем «дома» без работы, решили они.
Василий со Славой, два новоиспеченных инженера, выпускники одного из престижнейших заведений. Местом их распределения была Черная дыра где-то между 60-й и 70-й параллелью, куда уезжали молодые выпускники-специалисты и никогда не возвращались. Редко кто-нибудь выплывал оттуда через много лет, оставив там и молодость, и здоровье.
Шура с Олегом — два гарных хлопца из Украины. Один несостоявшийся агроном, другой — состоявшийся прапорщик непонятной Русско-Украинской Армии. Трудно было догадаться, кому из двух принадлежала инициатива. Тем не менее соседи-хуторяне, собрали котомки и пересекли вплавь Одер, а дальше на «уведенных» у наивных немцев велосипедах и Германию (Делов-то! Попробовали бы переплыть Енисей и допедалить до Владивостока! — Вот это триатлон), оказались в центре набора Иностранного легиона, а в обиходе — обезьянник!
Вечером всех новоприбывших кандидатов разместили по комнатам. К огорчению, в комнате Сергея русскоговорящих не оказалось. «Не везет — так не везет», — подумал Сергей.
И в этот момент сосед с нижней полки его спросил:
— Эй, ты русский?
— Русский, — ответил обрадовавшийся Сергей.