Страница 285 из 304
Никогда не найти ему ответов, сидя в четырёх стенах с компании с бутылкой бренди. Надобно поехать, попытаться понять.
- Тимофей! – громко крикнул Раневский.
- Туточки я, барин, - заглянул в кабинет денщик.
- Собери багаж, поутру в Рощино поедем, - распорядился Александр.
- Как прикажете, Александр Сергеевич, - отозвался Тимошка, исчезая в темноте коридора.
Но поездку пришлось отложить. Полностью готовый к отъезду, Раневский стоял на крыльце, ожидая, когда подадут экипаж к парадному. С того места, где он стоял подъездная аллея просматривалась довольно хорошо. Ему было хорошо видно, как привратник, поспешно выбежав из сторожки, бросился отворять тяжёлые кованые ворота, как на территорию усадьбы медленно въехал громоздкий дормез, и покатил в сторону особняка. Александр гостей не ждал, а то, что гости пожаловали с длительным визитом, было совершенно очевидно потому, как тяжело был нагружен экипаж.
Раневский разглядывал карету со смутным чувством беспокойства. Он уже успел позабыть о разговоре с Кити, о том, что она говорила о визите Натали, но вспомнил, как только дормез остановился. Тихо чертыхнувшись, Александр спустился с крыльца и, опередив лакея, сам открыл дверцу экипажа.
- Бог мой, Александр Сергеевич, как же приятно осознавать, что вы нас ждали, - подав Раневскому руку, Натали спустилась с подножки, обдав его флером дорогих духов.
Александр окинул пытливым взором вдову брата. В свои тридцать семь Натали по-прежнему была невероятно хороша, в самом расцвете женственности, и при том прекрасно осознавала всю силу своих чар. Густая тёмная бровь насмешливо изогнулась, в ответ на столь откровенный пристальный осмотр. Отступив в сторону, она обернулась к экипажу.
- Поторопитесь, барышни, - бросила она дочерям.
Протянув обе руки навстречу дяде, Лиза высунулась из кареты:
- Bonjour, oncle (Здравствуйте, дядюшка), - улыбнулась девочка, вскинув обе руки на шею Александра.
Раневский подхватил племянницу и, коснувшись невесомым поцелуем румяной щеки, поставил на землю подле себя.
- Bonjour, mon ange (Здравствуй, мой ангел), - не сдержал он ответной улыбки.
Маша робко протянула ему узкую ладонь, затянутую в кружевную митенку.
- Bonjou, Александр Сергеевич, - опустила она густые тёмные ресницы.
- Мари, - коснулся поцелуем протянутой руки, Раневский. – Вы невероятно похорошели за то, время, что мы не виделись.
Язык не повернулся назвать Машенькой очаровательную юную барышню, представшую его взору. Её схожесть с Анатолем была столь вопиющей, что сердце невольно отозвалось болью.
Ревнивый взгляд матери, брошенный из-под широких полей алой шёлковой шляпки, погасил улыбку на лице девушки, вызванную комплиментом Александра. Натали тотчас отвела глаза: «Ревновать к собственной дочери! Oh mon dieu! (Боже мой!) Как низко пала. Ведь он дядя ей!» Но видеть в его глазах восхищение другой было невероятно больно.
Чуть выше на ступенях растерянно переминался с ноги на ногу Тимофей:
- Барин, так подавать экипаж? – осмелился он задать вопрос.
- Нет! – обернулся к нему Раневский. – Багаж разбери!
Что-то, ворча себе под нос о причудах господ, слуга с поклоном удалился.
Натали смерила деверя насмешливым взглядом.
- Стало быть, мы вашему отъезду помешали, Александр Сергеевич!
- Прошу прощения, Наталья Васильевна, - холодно улыбнулся Раневский. – Совершенно забыл, что Кити говорила мне о том, что вы к нам с визитом собирались. – Прошу, - широким жестом указал он на парадное.
Подобрав юбки тёмно-красного шёлкового платья, Натали неспешно поднялась по ступеням и, оглянувшись на Раневского, вошла в распахнутые услужливым лакеем двери.
Кити сбежала с лестницы и звонко расцеловала Наталью в обе щёки. Передняя наполнилась шумом и суетой. Прислуга заносила многочисленные сундуки с багажом, Лиза шумно выказала свою радость от встречи с молодой тётушкой, Маша, восторженно сверкая глазами, устремилась в раскрытые объятья Катерины.
Наблюдая от двери за происходящим в передней, Раневский рассеянно улыбнулся. Долгое время у него не было поводов для радости, но вот нынешняя встреча с племянницами воскресила в памяти ушедшие счастливые дни. Те дни, когда многочисленное семейство ещё при жизни Анатоля собиралось в Вознесенском.