Страница 37 из 75
Ему хотелось сказать ей слишком многое, но не сейчас. Рано, Ярослав, еще слишком рано, чтобы вот так вот наносить удар. Потерпи еще немного, подожди. Придет время, и ты раскроешь перед ней все карты, поставишь в тупик, загонишь в собственную бездну и подаришь свободу.
Ты подаришь ей собственные крылья. Настоящие. С ними она сможет летать.
- Что больно? – отвечает он сухо, но, сколько же грязных мыслей посетило его голову от одного только странного, пошлого на его взгляд вопроса.
- Первый раз – больно?
Вот на этот раз пришел черед Ярослава сбиваться с шагов и путаться в невидимом шарфе, который, кажется, в его собственном воображении был в три, если не в четыре раза больше самого парня. Но смущало ли его это? Единственное, что не укладывалось в голове – это странные вопросы, которые вечно исходят от этой чудачки. В то время как многие расспрашивают его о бывших, она задает ему тупиковые и поистине странные вопросы.
Больно ли в первый раз? Действительно, Яр же у нас очаровательный мальчик-цветочек с дыркой между ног, конечно.
- Думаю, такой вопрос лучше задать Арике, у вас с ней, ммм, позиции одинаковые – да, назовем это так, но, - неожиданно для самого себя парень остановился, и, прислушавшись к шуму ветра, начал: - Знаю лишь то, что у каждого происходит так, как происходит: кто-то не может встать с кровати, а кто-то же и вовсе ничего не чувствует. Но, Оль, если ты не готова или не уверенна в себе, в своих ощущениях или что-то в этом роде – не делай. Поверь, никуда от тебя твоя девственность не денется, если, конечно, ты не шалишь по ночам. М, ведь так?
- Пошли уже, я замерзла.
На что парень в очередной раз не мог сдержать улыбки – доводить до смущения, кажется, входит у него в привычку.
А после они молча шли в сторону дома. Каждый думал о чем-то своем, но таком знакомом. Лишь оказавшись в лифте, Ярослав, наплевав на морали, устои и прочую ересь, решил для себя одно: нужно мелкими шажками высвобождать истинную красотку из оков собственного страха. И, как ему казалось, поцелуи в лифте – это прекрасное начало. Как-никак, а научить же девочку чему-то надо, а то целуется она пока до смеха нелепо, но музыканту это почему-то нравилось.
Ему всегда было в кайф кого-то чему-то обучать.
Он всегда хотел быть первым во всем. Даже сейчас, находясь на грани дозволенных чувств, его заводила одна лишь мысль о том, что до этого Оля была абсолютно светлой, будто бы внеземной. Разве такое возможно? Как среди порочных судеб так ловко затесалась она: до боли наивная и до безумства невинная. Первый. Он у нее первый.
Во всем.
Разве такое, черт возьми, возможно?
Яр лишь мог только догадываться, какое сумасшествие творится у нее в голове, какой скачок в пропасть делает сердце и как бесится одна высокомерная тварь. Та самая, что за сегодняшний день чуть умерла от переизбытка приятных эмоций. Но будет ли она мириться с этим? Ну уж нет. Но ослабла ли она? Это да, Мия стало гораздо слабее, а лучей в просторной комнате становилось все больше и больше. Лишь Яло, искренне радуясь за девчушку, порхала, словно бабочка, напевала строчки из давно забытых песен про любовь и попросту рылась в забытых сундуках, вытаскивала маленькие смешинки счастья. Она, как и ее верная подруга Оля, была искренне рада происходящему.
И лишь сварливая соседка с четвертого этажа вновь ругала Ивана Артемовича – статного мужичка лет сорока пяти, который, по ее словам, вновь ремонт затеял, вот и катается со своими строительными материалами, в то время как обычные люди должны пешком ходить.
Вот только, знала бы, что в лифте далеко не мешок цемента, а целующаяся парочка, – не поверила бы собственным глазам, ведь Оля, на удивление, пользовалась популярностью у бабулек как пример для подражания: не пьет, не курит, вечно здоровается и ни разу еще ничего непристойного у подъезда не делала. Другое дело та же Алка с седьмого – хоть и была младше на год, а прослыла в подъезде как наркоманка, профурсетка и вообще разлучница счастливых семейных пар. Почему – ну, это до сих пор остается загадкой для всех нас. Но только не для соседки с четвертого этажа, которая, кажется, и породила эту историю.
***
Бывают такие моменты, когда прошлое прекрасно дополняет настоящее, дарит частичку души и попросту растворяется, будто бы витамины в воде, оставляя после себя новое послевкусие. Так и тут. Прошлое Оли не всегда состояло из ссор с родителями и безобразным отражение в зеркале. Когда-то у нее был свой мостик спасения, куда она убегала, когда Мия только начинала давать свои плоды. Тогда она боролась, тогда и Яло была другой. Храброй, смелой и забавными лентами в волосах. Они обе были чуточку увереннее, счастливее. Когда-то и у нее были дни, когда хотелось плакать от счастья, а не от дикой боли внутри.
Один из таких дней она и решила показать Яру — светловолосому ангелу, который стал дне нее новым мостом, защитным куполом от противной старухи, которая просто так уже никого не оставит. День, когда она стала чуточку старше. День, когда позволено плакать, но она этого так и не сделала. Вместо этого пыталась запомнить каждую секунду происходящего, каждый момент и каждый звук, способный потом напомнить ей об этом.
Если честно, Оля не была фанаткой вот так вот просто раскрывать перед кем-то свои карты, но Ярослав сам настоял, оправдываясь тем, что по интернету нечего смотреть. Либо фильм еще не вышел в качестве, либо он это уже видел и его не впечатлило. Тогда-то он и предложил, мол, нет ли у тебя чего-нибудь про себя. Тогда-то она и вспомнила про ту запись, которую, кажется, не открывала уже длительный срок. Но до сих пор помнит тот холод на мосту, полет шариков в небо и прощальные объятия.