Страница 85 из 127
Через пару дней после покушения Добромысл мне принёс лист плохой дешёвой, но чистой и новой бумаги – ещё пахнущей свежей бумагой – очень аккуратно сложенной, ровно посередине, чтобы кончики друг от друга вообще не отступали, да ещё и изгиб приглаженный, ногтём, видимо. Передал с поклоном:
- Мальчик одноглазый просил слуг королю передать. Смуглый такой мальчик, глаза чёрные, волосы тёмные. Из Жёлтого края предки, видимо. И одет как воспитанник столичного приюта.
О-о, он и письмо мне написал?
Поблагодарил старика, взял послание от моего спасителя, развернул. Там кривыми заглавными буквами было написано:
«ЗДРАВСТВУЙ, МОЙ КАРОЛЬ ВЯЧЕСЛАВ!
ДЕНЬГИ, ЧТО ТЫ АДАРИЛ ДЕТЕЙ НИЩИХ, НАМ СтРАЖНИК ВЕСЛАВ ПЕРЕДАЛ. Я ПАРНЯМ ОТДАЛ БЫ ПОРОВНУ, ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ ВЫ НЕ ПРОСИЛИ, ПАТОМУ ЧТО ТО МОЯ БАНДА, ТО ТАВАРИЩИ МАИ ЧЕСТНЫЕ И ВЕРНЫЕ
Я РОЗДАЛ ШОБ КАЖДОМУ МАЕМУ БАЙЦУ БЫЛО БЫ
АДИН ЗОЛОТОЙ
ДВА СЕРЕБРЯННЫХ
ДА ДЕСЯТЬ МЕДНАХ
С БЛАГАДАРНАСТЬЮ ЗА МИЛОСТЬ ВАШУ, МОЙ КАРОЛь.
СТРЕЛОК АДНАГЛАЗЫЙ»
Имя своё не уточнил. Значит, на милость дальнейшую не рассчитывал, не планировал сделать из меня свою кормушку.
Казимир, значит…
О нём, кстати, уже скоро заговорили. Что к стражникам города прибились несколько мальчишек – взял их один из командиров стражи, Всемил, в ученики. Особенно отличался среди юных воинов одноглазый мальчик Казимир. Он вначале мечтал стать стрелком на взрослом оружии, потом, после усмешек взрослых, мол, если глаз ему выбьют последний, то на хрена ему умение стрелять, стал учиться драться и кинжалам. Причём, с завязанными глазами, на слух. А ещё, говорили, он всегда носил ожерелье из тринадцати монет, продырявленных ровно посередине: один золотой, два серебряных и десять медных. И, как бы туго ни приходилось, монет не продавал. Враги его развлеченье выдумали «А кто снимет с мальца девичью побрякушку?», но, правда, ни обокрасть его, ни срезать в бою с него его странное украшение никому не удавалось.
И, кстати, шум, говорят, был среди стражи городской, когда вдруг кто-то подковы с коня сына главы стражи украл. Вообще неизвестно как. Всегда конь тот на виду был. Всегда. Вроде?.. А накануне, кстати, шумели, что кто-то опять пытался срезать с Казимира его «побрякушки», пока тот спал. Но он проснулся и от него с кинжалом в руке кто-то всю ночь по городу удирал. Стражи как-то ту кражу с подковами замяли. Подробностей в город не просочилось. Даже Быстр ничего толком не узнал: ему самому интересно было, что там стряслось. Так что я предположил, что нечестным вором, всю ночь по городу убегающим от того, кого не сумел ограбить, был сын главы стражи. Парень шестнадцати лет, дюже вредный и смелый. Тот, говорят, даже совсем уж матёрых воинов не боялся задирать. И к Казимиру, видать, сунуться не испугался. Но нашла коса на камень…
Дядя, решивший-таки помочь мне «своей мудростью и опытом», на меня ругался практически ежедневно.
- Ты, похоже, хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, - ворчал он, - Но ты пойми, мальчик, в жизни так не бывает! Если ты будешь слишком сильно печься о народе, то аристократия обидится. А из неё более изощрённые противники будут в случае мятежа. Да и в мирное время навредить исподтишка они сумеют. Если же ты будешь благоустраивать жизнь цвета нашего народа, тогда людям простым придётся нелегко. Но такова жизнь: одни пируют в роскошным домах, а другие голодают в лачугах. И с этим не поспоришь.
- Послушай, Беловолк! – однажды не стерпел я, - Ты ж сам признался, что я с толком потратил подарок знати. Так, ежели богатые немного поделятся, то жизнь бедных…
- Или волки, или овцы, - отрезал родственник, - Хочешь или нет, а выбирать рано или поздно придётся. Кстати, в этом году во многих местах неурожай. И мужчин в деревнях меньше стало, и погода выдалась не ахти какая. Зимой в некоторых местах точно будет голод. Но, чтобы прокормить крестьян, тебе придётся или казну опустошить, или много денег забрать у знати, а им это точно не понравится. Или уж пусть голодают. Им не в первой. Что ж поделать: родились в бедных семьях. Такова судьба.
И меня сильно зацепил тот разговор. Не то, чтобы я не верил в судьбу. Точнее, я признавал, что расклады порою бывают неудачные, но мне надоело смиряться. Ведь был же я обычным «книжным червём», а вот же, решился заступиться за дорогих мне людей, за народ – и уже хоть какую-то пользу людям принёс. И что бы такое придумать… в идеале, чтоб «и волки сыты, и овцы целы». Сколько ни думал, сколько голову ни ломал, а выходило, что всё упирается в этот худой нынешний урожай. Вот если бы можно было собрать с земли второй урожай, да знатный, вот тогда бы и у знати денег требовать не пришлось, и у простого народа. Но вот страна у нас северная, чай, не в Жёлтом краю живём. И в год испокон веков получалось по одному урожаю.