Осенняя мечта

- А зачем нужна эта глупая война?!

- Твои дед, отец и его братья, знаешь ли, кровь свою проливали на войнах с нашими врагами.

- Но зачем? Зачем это всё? Эта вражда началась по такому глупому поводу! Разве продолжение её добавляет всем нам ума?

Беловолк мрачно на меня посмотрел:

- Начало вражды трёх королей и, впоследствии, трёх стран, нелепо до неприличия. Но кровь на битвах с врагами мы, наши родственники и наши воины проливали настоящую. Это вызывает месть. Месть растёт как снежный ком, из которых дети, зимой, забавляясь, лепят фигуры. Месть уже сложно остановить. Особенно, когда она в сердцах раговорится. Особенно, когда она будет уже накормлена, чьими-то потом, слезами и кровью.

Устало присаживаюсь на кровать кого-то из слуг.

- Я понимаю это, дядя. Я хорошо это понимаю. И всё-таки, я не понимаю, зачем нужна война?..

Покалеченный воин какое-то время смотрел на меня сверху вниз, недовольно, потом, вздохнув, присел на кровать рядом. Не брезгуя, что тут сидел и спал кто-то из слуг.

- Ты любишь читать, Вячеслав, - грустно сказал он, смотря на стену перед собой, - И книги-летописи ты, говорят, любил читать. Ужели ты не заметил, как мало лет, когда в мире нет войны? Обычно хоть где-нибудь, даже если и в другом краю, кто-то грызётся с кем-то, ссорится, выбивает своё или и вовсе воюет. Такова природа людей. Они злые. Агрессивные. Они защищают своё, нажитое своим трудом. Или, даже, стремятся разжиться, отобрав у другого. Они редко умеют прощать. Даже такую нелепицу, как случайно попавшая в суп нашего прадеда муха, - он похлопал меня по плечу здоровой рукой, - Смирись с этим, мальчик. Злость и зло естественны для людей.

Тяжело вздохнув, твёрдо посмотрел ему в глаза. Дядя взгляда не отвёл.

- Да, я люблю читать. И немало летописей прочёл. И знаешь… я долго удивлялся, как народы сначала дружат, а потом вдруг воюют, безжалостно истребляя друг друга. Но, я прочёл и то, как, бывало – и не раз, и не только в Белом краю – как какие-то народы, сошедшиеся в жуткой битве или пылающие ужасающей ненавистью, проживают это время. И когда сменяются одно или несколько поколений, через десятилетия или века, потомки людей, враждующих когда-то, снова начинают спокойно разговаривать друг с другом, вести какие-то дела, торговать. И потомки тех, кто жаждал уничтожить всех своих врагов и пройти мимо них не мог спокойно, хватался за оружие, плевался им под ноги или просто награждал ненавидящим взглядом… вот их потомки потом влюбляются друг в друга, женятся, заводят семьи и общих детей… и так не только у людей… но и у других Основных народов… я читал, что с эльфами и драконами люди когда-то жутко воевали… но вот, прошло время, стёрлись жизни воюющих – и стёрлась ненависть в сердцах их детей, внуков или дальних потомков. И, раз природой нам всем – и даже древним магам – дана возможность спокойно рожать общих детей, значит, нам всем свойственна вовсе не ненависть, а единство.

Беловолк долго молчал, потом вдруг протянул руку и… и взъерошил мои волосы.

- Я всегда удивлялся полёту твоей мысли, мальчик.

- Но ты всё равно не примешь возвращение этого праздника?

Он ухмыльнулся:

- А как же!

Мы какое-то время сидели рядом и молчали, задумавшись каждый о своём.

- И что же мне с тобой делать? – спросил я наконец.

- Так не казнишь же!

- Твоё несогласие с моей идеей – это слишком мелкий повод, чтобы убивать, да ещё и своего родственника.

- И что могу сделать я? – усмешка, - Ты же всё равно его устроишь. Этот глупый праздник.

- Мне очень хочется это сделать.

Беловолк поднялся.

- И даже если ты всерьёз задумал способствовать возвращению мира между Светопольем, Новодальем и Черноречьем, будь осторожен, Вячеслав. С некоторых станется начать дружелюбно улыбаться, а потом воткнуть нож тебе в спину.

- Я запомню твой совет, дядя.

- И, хотя гнусные ходы любит Вадимир – и это всем известно – и других тебе надобно опасаться.

- Хорошо, Беловолк, я запомню.

Долгий взгляд на меня. Потом он серьёзно сказал:

- Я не знаю, куда ты заведёшь эту страну, племянник. Но, учитывая твой ум и полёт твоей мысли, твои способности, я уверен, что тебя чернореченцы запомнят, - и вышел, хлопнув дверью на прощанье.

Дядя… всерьёз считает, что я стану известным королём? Ну, или хотя бы тем, кого запомнят? Он прославился острым умом. Так… неужели?.. Неужели, потом и моё имя будут вспоминать? Впрочем, что это я? Что за заунывные мысли? Я ж ещё молодой. Я ещё долго проживу. И, даже если я отдам трон вернувшемуся отцу – а я мечтаю об его возвращении – я ещё много лет смогу послужить на благо моей родной страны! Так что, не следует мне думать ни о моём конце, ни о том, что последует за ним, какая память сохранится за мной в веках! Пока я живой, надобно жить. Надобно действовать, насколько хватит моих умений и сил. А потом… потом мне лично будет уже всё равно, какая слава останется за мной, когда я уйду за Грань.