Страница 63 из 65
Здесь за домом росла огромная ель. Снег белым пухом лежал на её разлапистых ветках. Рядом были заранее сложены шалашиком дрова. Леший ловко разжёг костёр, а Дед Мороз, стукнув посохом, гаркнул традиционное: "Елочка гори!", и в тот же миг снег на еловых ветвях засиял сотнями разноцветных огоньков. Казалось, будто каждая снежинка горит своим светом.
Иван стоял поражённый, а Ерофей Фомич толкнул его в бок и произнёс буднично:
— Волшебство.
Молодой человек, наверное, долго бы ещё любовался, но кто-то коснулся его плеча. Он обернулся. Снегурочка улыбнулась ему и поманила за собой.
Отойдя немного, они остановились среди деревьев.
— Я тоже хотела сделать тебе подарок, — сказала Снегурочка, и что-то положила Ивану в руку. — Вот возьми.
Молодой человек пригляделся. На его ладони в свете недалёкого костра полудюжиной бриллиантов сверкало изящное кольцо в виде снежинки
— Красивое! Но... оно ведь женское.
— Да, — кивнула Снегурочка. — Отдай его той... — она запнулась, — той, которой не сможешь не отдать.
— Тогда возьми ты!
Иван протянул игравшее на ладони кольцо, но Снегурочка только покачала головой.
— Послушай! Я хотел тебе сказать...
— Не надо, Ванечка, — она прикоснулась к его губам ледяным пальцем. — Мы не будем вместе. Нельзя.
— Да почему?! Мы могли бы пожениться. Или так жить. Как ты захочешь. Я хорошо зарабатываю, а теперь ещё больше буду. Чёрт! — Иван напрасно пытался поймать взгляд Снегурочки. — Мне показалось, что я тоже тебе нравлюсь. Извини, я — идиот!
— Ваня, — Снегурочка по-прежнему не глядела на него, — мне ничего так не хотелось бы как остаться с тобой! Я сегодня ненадолго почувствовала себя человеческой девчонкой. Счастливой девчонкой. Но, я — не человек, Вань. Тепло меня убьёт.
Иван махнул рукой и улыбнулся.
— Да я вижу, что ты вся замёрзшая. Но если дело в этом, мы можем переехать жить куда-нибудь, где похолоднее. В Заполярье какое-нибудь. Не представляю пока, чем я стану там заниматься, но что-нибудь придумаю!
— Я не об этом тепле. Я о настоящем. О любви. В первое брачное утро от меня останется только лужа. Так-то.
— А...
Иван сразу не нашёлся что сказать, а затем не успел. Возникшие будто из ниоткуда леший с кикиморой утянули его прочь и едва ли не силой влили изрядную порцию самогона.
— Ерофей Фомич! — еле отдышался от выпитого Иван. — Погодите! Мне надо было поговорить. Вы не понимаете!
— Всё я, паря, понимаю, — хлопнул его по плечу леший. — Пойдём-ка в дом. Простынешь тут в шанелке своей.
Иван, не сопротивляясь больше, побрёл за лешим.
В доме никого не оказалось. Ерофей Фомич усадил молодого человек за стол и налил полный ковш.
— Пей.
— Не хочу, — мотнул головой Иван.
— Пей, паря, это — анестезия. Давай-ка под перепёлочку с грибами тушёную.
Иван выпил. Затем ещё.
— Она сказала, что растает, — жаловался он заплетающимся уже языком.
Леший поддакивал да подливал, и вскоре сон свалил-таки Ивана с ног.
Проснулся он засветло в мягкой кровати под пуховой периной. Мутило, и голова болела нещадно. Оделся и до гостиной добрался с трудом.
Там за столом сидели все, кроме Деда Мороза и Снегурочки.
— А где... — начал было Иван, но кикимора его перебила.
— Ушли они. Как рассвело.
— Понятно, — только и смог вымолвить Иван. — Я, наверное, тоже пойду. Загостился. Дорогу покажете, Ерофей Фомич?
— Как же не показать, покажу. Как уговаривались.
Провожали молодого человека до крыльца все вместе. Кикимора аж всплакнула. Дальше, попрощавшись, пошли вдвоём с Лешим.
— Нам теперь, паря, обратно до Заветной Поляны, а там уж ты, стал быть, без меня.
— А я найду, как выбраться? — засомневался Иван.
— Не боись, найдёшь.
Снег падал крупными хлопьями, а несильный пока ветерок его слегка вьюжил. Леший всю дорогу болтал без умолку. Иван отвечал односложно. Наконец, между деревьев завиднелся просвет, и Ерофей Фомич остановился.
— Ну, паря, давай прощаться, что ли. Ты, это, заглядывай. На рыбалку сходим. Я слышь-ка ещё один способ непроверенный знаю. Волчий. Хреново, что хвоста у тебя нет, но может, — леший глянул Ивану пониже живота, — заместо хвоста другое что сгодится.
Иван молча состроил фигу и показал Ерофею Фомичу.