Страница 9 из 63
На требования открыть доступ компетентной комиссии «КосмоКибер» ответила категоричным отказом, абсурдным по своей сути, словно первый раз слышала о законе «О предельном уровне киборгизации человека». У правительства не осталось никаких мер, кроме урегулирования ситуации силовыми методами – с космодрома на Луне в срочном порядке был поднят военный крейсер «Лаокоон». Выйдя в район высоких орбит Земли, крейсер принял на борт шаттл с инспекторами от Всемирного правительства и в ультимативном порядке потребовал от «Саратоги» открыть вакуум-створы и приготовиться к приему десанта. То, что случилось дальше, не укладывалось ни в одно разумное объяснение. Сканеры крейсера бесстрастно зафиксировали, как на внешней броне станции открылись незаметные ранее порты, из которых выдвинулись спаренные стволы электромагнитных орудий, которых там не могло быть по определению! Командир крейсера едва успел подать сигнал боевой тревоги, когда первые выпущенные реактивные снаряды ударили в броню крейсера.
В околоземном пространстве начал твориться настоящий ад! «Саратога» вела убийственный огонь с дистанции в несколько километров – это все равно, что стрелять в упор. «Лаокоон», окутанный мутными выбросами декомпрессии, не смог произвести ни одного выстрела – реакторы оказались повреждены прямыми попаданиями, несколько артиллерийских палуб были разгерметезированы. Огонь со станции велся предельно точно. Поврежденный крейсер свалился в неуправляемый дрейф и управляющие киберсистемы корабля активировали процесс экстренной эвакуации экипажа из-за возможного взрыва реактора.
А «Саратога», запустив двигатели пространственной ориентации, стала медленно сходить с орбиты Земли и взяла курс на пояс астероидов.
Когда Всемирное правительство оправилось от ступора и отправило вдогонку чуть ли не весь имеющийся флот, время было упущено. Что произошло на границе пояса астероидов – так и осталось неизвестным. Флот вернулся на космодром базирования изрядно потрепанным, что говорило само за себя. В официальном рапорте командующего Военно-космическими силами говорилось, что станция «Саратога» была уничтожена ядерными зарядами, о чем правительство не замедлило раструбить по всем новостным каналам. Но почему-то не слишком многие верили этому. Отсюда и родилась легенда, что мятежная станция осталась цела и невредима и сумела затеряться в Каменной Пустоши. С тех пор минуло полтора столетия – «Саратогу» никто никогда не видел.
***
Проходили годы, десятилетия… История о мятежной станции превратилась в яркий пример местного фольклора, который рассказывали, пряча улыбку. Галанин не был исключением. Будучи пилотом частной компании и совершая чартерные рейсы к обитаемым базам на Луне, он слышал эту историю десятки раз. И может быть, в других обстоятельствах все сложилось бы иначе, но… Видимо, на этот раз фортуна зло усмехнулась ему.
Не так давно Глеб приобрел списанный аэрокосмический истребитель. Военное ведомство выставляло на торги достаточно много морально устаревших, но исправных машин со снятым вооружением и деинсталлированным боевым программным обеспечением, которое меняли на любое другое по желанию покупателя. Глеб остался доволен покупкой, но, как профессиональный пилот, решил усовершенствовать машину под себя, отправившись прямиком на завод по утилизации космической техники. За небольшую мзду охранники позволяли покопаться во внутренностях сваленных в кучу на огромной площади космических шаттлов, посадочных модулей, малых ракет связи и еще невесть какой техники. Лазая в каком-то неимоверно древнем аппарате, настоящем раритете космической техники, Глеб наткнулся на кожаную папку, содержащую в себе две дюжины пожелтевших от времени листов пластбумаги. Он уже хотел просто отшвырнуть ее и, лишь машинально пробежав глазами текст, Галанин понял, что именно держит в руках. Это были компьютерные распечатки файлов с одного из крейсеров, осуществлявших запоздалое преследование мятежной станции. Как они попали сюда и кто их сделал – теперь лишь одному Богу было известно. Галанин не стал ломать голову над ненужными вопросами. Вытащив из рассыпавшейся от времени папки пачку листов, он спрятал их во внутренний карман и поспешил убраться с механического кладбища.
Дома он внимательно изучил документы. Ошибки быть не могло – эти бумаги являлись современниками и немыми свидетелями тех давних событий. Тонкие листы потрескались по краям и потемнели, текст в некоторых местах читался с трудом. Однако «немыми» их все же назвать было нельзя – сухие строчки сообщений давали огромную информацию для размышлений. Больше всего это напоминало информационные сводки, которые заносятся в бортовой журнал космического судна в обязательном порядке, едва оно покидает порт приписки. Но не только. Глеб с удивлением рассматривал таблицы частот связи, на которых вещала «Саратога», а также сгенерированный кибермозгом крейсера алгоритм смены кодов доступа в системе опознавания «свой-чужой». Что же случилось с самой станцией, чем закончился тот единственный в своем роде рейд космофлота, Глеб выяснить так и не смог. Но он обнаружил другое, самое ценное – координаты, где в последний раз наблюдали станцию. Конечно, за прошедшие десятилетия «Саратога» могла в результате неконтролируемого дрейфа или под воздействием гравитационных сил переместиться далеко от указанной точки, но… все же это был шанс. Шанс найти легенду.
Сейчас, сидя в тесной кабине истребителя, Глеб ядовито усмехнулся. Видимо, в тот момент полуистлевшие документы временно повредили его рассудок. На то, что координаты указывали точку практически в самой Каменной Пустоши, он тогда даже не обратил внимания.