Страница 8 из 63
Но и игнорировать страшное свидетельство прошлого тоже было нельзя – Кодекс межпланетных сообщений строго обязывал досматривать любой космический корабль, потерпевший крушение, независимо от срока давности. И становилось вдвойне страшнее, когда проникшая на борт оперативная группа обнаруживала мумифицированные тела в древних скафандрах…
Глеб Галанин старался гнать из сознания такие мысли, хотя перспектива стать вот таким героем, безвестно сгинувшим в Каменной Пустоши, становилась все сильнее.
И, что главное, его корабль не терпел аварию и не попадал в гравитационный шторм. В пояс астероидов его занесло собственное болезненное любопытство и жажда неведомых приключений.
– Что ж, получил сполна…– пробормотал Глеб. – Идиот…
Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, он стал перебирать в уме события последних дней, приведших к нынешней весьма безрадостной ситуации.
Станция «Саратога» – если быть кратким, она являлось первопричиной всего. Овеянная легендами, перешедшая в разряд баек, которые неизменно травили в барах космопорта свободные от службы пилоты, она являлась своеобразной профессиональной сказкой. Ее обязательно рассказывали новичкам, только что получившим лицензию на пилотирование космического судна, приправляя несуществующими яркими подробностями. Глеб всегда относился с усмешкой к таким байкам – в любой профессии во все времена существовало подобное. Но, как и в любой легенде, в ней было скрыто зерно истины, обросшее за прошедшие десятилетия огромной шелухой несуществующих подробностей.
Все началось триста лет назад, в самом конце далекого теперь двадцать первого века. Именно тогда на околоземной орбите была создана научно-исследовательская станция, принадлежавшая ряду крупнейших технологических корпораций Земли. По тем временам, она являлась верхом инженерной мысли – огромный, семикилометровый диск, поделенный на четыре уровня, вмещал в себя десятки лабораторий, исследовательских центров, жилые сектора для персонала, ваккум-створы для приема грузов, большую оранжерею и многое другое. Имелись даже батареи противокосмических орудий, в основном предназначенные для противоастероидной защиты. Это был еще один многогранный мир на орбите, в котором жили и работали несколько сот человек персонала.
Проходило время, Землю сотрясали экономические катастрофы – одни могущественные корпорации исчезали в одночасье, и так же быстро появлялись другие. Сменялись политические правители и диктаторские режимы, но «Саратога» неизменно несла службу, независимо ни от тех, ни от других. В середине двадцать второго века огромную станцию приобрела в личное пользование одна из самых крупных корпораций – «КосмоКибер», специализирующаяся на производстве кибернетических систем и программного обеспечения для практически всех сфер деятельности.
Игорь Тобольский, являвшийся на тот момент президентом Совета директоров корпорации, возлагал на «Саратогу» большие надежды и не пожалел средств для ее кардинальной модернизации. И это вскоре принесло ощутимые плоды. Через несколько лет «КосмоКибер» смогла легко подмять под себя аналогичные корпорации, создав таким образом единоличную монополию на данный вид деятельности. И теперь практически в каждом доме, даже в самом захолустном уголке Земли, стояли бытовые автоматы с соответствующим логотипом, а на экранах домашних киберсистем светился неизменный лозунг корпорации-монстра: «КосмоКибер – мы делаем будущее!».
Собственно, никто и не был против – продукция корпорации была качественной. Однако Тобольский не остановился на достигнутом, хотя финансовые потоки от продажи программных и кибернетических продуктов текли нескончаемой рекой. Здесь-то и начинается область загадок и нераскрытых тайн. Ученые корпорации стали проводить уникальные эксперименты, идущие вразрез с принятым Всемирным правительством законом «О предельном уровне киборгизации человека». К тому времени техносфера настолько сильно вторглась в жизнь людей, что без эффективного взаимодействия с нею стало невозможно вести полноценную жизнь. Кибернетические устройства окружали человека всегда и везде, они контролировали все сферы жизни и делали ее максимально комфортной. И этими устройствами надо было управлять. Поэтому всем достигшим совершеннолетия мужчинам и женщинам в височную область вживлялся имплант–контроллер, позволявший быстро и легко взаимодействовать с киберсистемами путем мысленной передачи команд. Имплант, соединенный непосредственно с нервными окончаниями, преобразовывал команду в машинный код, понятный электронным системам.
Но «КосмоКибер» пошла дальше, проведя ряд уникальных экспериментов, в результате которых разработала микрочипы – расширители сознания. Подключенные к стандартному импланту, они давали человеку необычайные возможности – он мог видеть во всех диапазонах спектра и управлять киберсистемами на большом расстоянии, мог с легкостью взламывать любые коды доступа и решать сложные математические задачи за несколько минут. Микрочипы, воздействуя на определенные зоны мозговой коры, могли ускорить практически все функции человека, поставив его таким образом над человеческим обществом. Чем руководствовался Тобольский и ведущие ученые корпорации, совершая подобные эксперименты на грани фола, так и осталось неясным, хотя перспектива пожизненного заключения на урановых рудниках Плутона вырисовывалась для них весьма отчетливо. Однако это их не пугало, скорее подстегивало.
Результатом такой «экспериментальной вседозволенности» стали жесткие санкции Всемирного правительства в отношении «КосмоКибер», на которые корпорация ответила полнейшим молчанием. Создавалось впечатление, что на огромной станции шла какая-то своя, загадочная и непонятная жизнь, и то, что творилось на родной планете, персонал не интересовало вовсе. Зато Всемирному правительству при сложившихся обстоятельствах стала весьма интересна внутренняя жизнь «Саратоги» – станция превратилась с некоторых пор в строго закрытую зону.