Страница 46 из 63
Лютто подчинился. Он поднял рукав Кейлота до самого плеча, и братья смогли оценить масштабы поражения. Леденящая волна остановилась в дюйме от локтевого сгиба. Правая рука вместе со стеклянной частью оканчивалась серединой предплечья. Более всего она теперь напоминала стеклянную бутыль с отбитым горлышком. Кожа на границе поражения стала синей, вены взбухли так, словно готовы были лопнуть.
– Ну, что? – с надеждой спросил Лютто, как будто сам не видел, насколько все скверно.
– Плохо дело, – покачал головой Ватто. Он пытался быстро что–то придумать, однако в голове было пусто и тихо, если не считать барабанной дроби, которую выбивала кровь, пульсирующая в висках. Да еще из его левого кулака вместе с кровью вытекла прозрачная струйка. Не прерываясь, она достигла пола и застыла. Когда Ватто шевельнул рукой, основание новоявленной сосульки переломилось, она упала на пол и разбилась.
– Это еще что такое? – остолбенел Лютто.
– Это? Это стрелы, которые Самум достает из своего тела и передает мне.
– Они не опасны?
– Не знаю.
– Что будем делать?
– Мы должны выбраться отсюда. Я не знаю, который сейчас час, однако если до восхода солнца осталось совсем немного, то лучше поторопиться.
– А что с Кейлотом?
– Когда окажемся снаружи, возможно, тогда что–то придумаем. Я думаю… Я попробую поговорить с… Ну, ты сам знаешь, с кем, – Ватто напряженно сглотнул, с тревогой вспоминая о своих могущественных собеседниках.
Лютто в изумлении уставился на брата:
– Они не разговаривали с тобой лет двести, если не триста.
– Я знаю. Но надо попытаться вызвать их на разговор. Иначе Кейлоту не помочь. Другого выхода у нас нет.
– Хорошо. Но как ты планируешь выбраться? Вход завалило! – Лютто в отчаянии всплеснул руками.
– Это отверстие служило входом и выходом для Алмазного Дракона. А если пещеру строили люди, они могли предусмотреть здесь лазейку и для себя. Чтобы иметь прямой доступ к сокровищам и при этом не рисковать жизнью на отвесных горных склонах.
– Логично, – согласился Лютто. Он с готовностью поднялся, и указал большим пальцем себе за плечо: – Пойду, посмотрю в тех помещениях, которые стерег Алмазный Дракон. Если потайной ход действительно существует, то он должен находиться там. А ты оставайся здесь и, если Кейлоту станет хуже, кликни меня.
– Хорошо.
Но Лютто не спешил уходить.
– Если хуже станет тебе, – сказал он, – тоже зови. Не полагайся на собственную выносливость.
– Ладно. Иди.
Лютто ушел. Поравнявшись с телом Алмазного Дракона, южанин предпочел обойти его по широкой дуге, как будто гигантская тварь только притворялась мертвой и делала это крайне неубедительно. Пройдя еще несколько ярдов, он оказался в том месте, где коридор упирался в глухую стену, а вправо и влево от него отходили обширные помещения-гроты.
Лютто насторожился, заслышав приглушенную возню слева. Как ему казалось, в хрустальной пещере не должно было находиться иных обитателей, кроме Алмазного Дракона. Он сунул руку под плащ и вытащил из ножен изогнутый кинжал, точную копию того, который десятью минутами ранее оборвал жизнь Серебряного Дьявола. Он поднял руку на уровень плеча и направился в левый грот. Остановившись в широком арочном проеме, по периметру которого тянулись все те же замысловатые иероглифы, подсвеченные слабым фиолетовым сиянием, Лютто окинул ошеломленным взглядом представшую перед ним картину. Посреди грота возвышалась огромная куча искрящегося белого песка. Ее вершина едва не упиралась в сводчатые потолки. Из песка то здесь, то там торчали гигантские каменные глыбы. Валуны были тщательно отшлифованы, имели гладкую поверхность и плавные очертания. Глаза южанина тут же отыскали и источник шума – у подножия песчаной горы сидела огромная сутулая фигура, покрытая длинной черной шерстью. Сложно было представить существо настолько же нелепое, насколько страшное и уродливое. Лютто едва удалось справиться с желанием попятиться назад или, развернувшись, помчаться, куда глаза глядят. Гораздо больше силы воли ушло на то, чтобы не позволить рукоятке кинжала вывалиться из вмиг ослабевшей руки.
Широкая, выгибающаяся колесом спина, по центру которой, подобно уменьшенной копии горного хребта, выступали остроконечные позвонки. Их было не меньше полусотни. Длинные руки, кисти которых буквально волочились по земле, и сравнительно короткие ноги с когтистыми лапами. На макушке располагались гладкие, заостренные и загнутые назад рога. А с боков туловища свисала пара длиннющих щупалец. Оба лежали на полу, свернувшись клубком возле правой и левой ступни, как пара впавших в зимнюю спячку черных гадюк…
Облик каждого конкретного демона ночи являлся уникальным и неповторимым. Лютто даже словил себя на мысли, что Медасфен был еще не самым страшным среди своих собратьев и обладал далеко не таким кровожадным нравом, как, скажем, Лифебрус или Барефлис. Казалось, не только Атлантис, но целый мир вздохнул свободно, когда эти два чудовища наконец исчезли с лица земли.