Пёс имперского значения

- Прекрати ерунду пороть. Просто подумал – а что изменится, если всех из этого списка к стенке поставить?

- Ну, допустим, не всех, - не согласился товарищ Берия. – И в прошлый раз не больше пяти процентов высшую меру получили. А это вот, вообще, новые фамилии. На них у нас ничего не было, нужно проверять. Экий Вы жестокий, Гавриил Родионович.

- Да я не про то, - Архангельский поморщился, как от зубной боли. – Пусть не расстреляем, а просто посадим. Но кто возьмётся утверждать, что на освободившееся место не придут такие же?

- Шпионы и предатели?

- Нет, вот это как раз второстепенно.

- А кто же тогда?

- Аналогичная сволочь. Или ещё хуже – честный человек, который впоследствии и станет этой самой сволочью. Что, мало примеров знаешь?

Что тут ответить? Наверное, каждому приходилось наблюдать за подобными метаморфозами, случавшимися с абсолютно порядочными и милейшими людьми. Опять, взять вот нашего шефа…. Хотя Вам об этом знать пока не стоит.

- И что ты предлагаешь?

- Думать я предлагаю.

И тут меня посетила замечательная мысль, которой и поспешил поделиться с товарищами:

- А пусть Лаврентий Павлович думает! Напишем официальную бумагу, можно пергамент, с приказом срочно изобрести способ сделать всех приличными…. Ладно, можно и неприличными, лишь бы пользу Родине приносили. Нет, Палыч, не зеками – от них пользы меньше.

- Нет так нет, - Берия флегматично пожал плечами. – Пишите свой приказ, что-нибудь придумаю. Только допустимую степень неприличности нужно определить точно, и выделить в отдельный параграф.

- Чего там определять? Возьми себя за эталон.

- Меня? В принципе можно… Так-так… Значит, будущему новому советскому человеку позволительно будет иной раз коньячку пропустить?

- Ежели в меру. И вообще – не покушайся на святое!

- Оно и понятно. А как насчёт…, - тут он слегка замялся.

- Насчёт чего?

- Ну это…. Как сказать…? Проклятье…. Да вот….

- Странное у тебя косноязычие при определённых вопросах. Про женщин, что ли?

- Угу, про них.

- Только по обоюдному согласию. А так – ни-ни….

- Поддерживаю, - одобрил предложение Гавриил, ехидно посматривая в мою сторону.

Уж не на историю ли с некоей Алисой Гессенской намекает, гад? А хотя бы и так! Еле-еле тогда отбился, удачно сбежав на вовремя начавшуюся войну, и с тех пор всегда стараюсь обезопасить себя от подобных случаев. Только толку вот…. Но я не виноват!

Лаврентий Павлович, меж тем, получив на руки свиток, традиционно извлечённый нашим непосредственным начальником прямо из воздуха, ещё раз уточнил:

- С этими-то, что делать будем?

Генерал-майор Архангельский посмотрел на часы и ответил предельно лаконично и официально:

- Берём прямо сейчас. Сорок минут на допрос. Методы – на Ваше усмотрение. Трупы закопать.

- А британец?

- Дался тебе этот британец. Смотри сам, но учти, главное – придумать идею. Любую, но чтоб работала.

Глава 7

А я достал из тумбочки заначку,

И до утра полировал стакан.

За дядю, тещу, за жену, за дачу,

И за свободу африканских стран.

Сергей Трофимов

Прохладное лето 34-го. Москва.

Народный комиссар иностранных дел СССР с некоторой грустью смотрел из окна своего автомобиля на принарядившийся к празднику город. С утра секретарь предупредительно доложил – сегодня Троица.

Иногда на улице попадались офицеры-танкисты в парадной форме, некоторые с медалями за недавний освободительный поход и Маньчжурию, и тогда грусть Анатолия Анатольевича переходила в лёгкую печальную зависть. Живут же люди! И дёрнул его чёрт поддаться уговорам Каменева, согласившись на нынешнюю беспокойную должность. Вместо того, чтобы осваивать обещанные Будённым к будущей зиме новые СБ-1К, приходится надевать фрак и улыбаться на приёмах хлыщеватым послам и прочим атташе, хотя руки, привыкшие наводить танковую пушку, так и чесались залепить в чью-нибудь лощёную рожу. А потом добавить табуретом по набриолиненому пробору. Но нельзя – вельт политик!

А вот эти парни в серо-стальных мундирах, сменивших промасленные комбинезоны, вели дипломатические переговоры не размениваясь на улыбки. Действительно, кому улыбаться, если за бронёй всё равно не видно, а за рёвом двигателя и не слышно.

Машина не останавливаясь проехала мимо автоматчиков в Боровицких воротах, видимо снайперы, дежурившие на пути следования, успели вовремя доложить, и обошлось без проверки документов. В Кремле было почти безлюдно, только редкие группы экскурсантов бродили возле Царь-пушки, постоянно сбиваясь на строевой шаг, что вызывало недовольство гида, прикрикивающего на подопечных громким командирским голосом.

В приёмной навстречу Логинову из-за стола поднялась секретарша. Нет, не так – СЕКРЕТАРША! На этот раз в военной форме, но с такой короткой юбочкой, что из-под неё выглядывала кобура скрытого ношения. Да, задумка товарища Блюхера удалась на все сто процентов – уж если Анатолий Анатольевич, поседевший в боях на семейном фронте, не может оторвать взгляд от точёной фигурки и стройных ножек…. Что там говорить о предполагаемых покушателях… покусителях…. Да чёрт с ними, главное – пока они подбирают упавшую до колен челюсть, можно успеть не торопясь принять соответствующие меры. Ну, там, лоб зелёнкой намазать, или ещё что.

- Товарищ Сталин сейчас занят, - показалось, или на самом деле в голосе сочувствие? – У него Патриарх. Ругаются.

- Всё равно доложите.

- Уже, - наманикюренный пальчик ткнулся в кнопку селектора. – Иосиф Виссарионович, приехал товарищ Логинов.