Камень нищего

– Отчего сами не соизволили, – огрызнулся учитель, – досидеть послушать?!

– Мне и так известно. Других же, смею полагать, не сильно увлекло. А зря…

К щёлочке прислонил ухо, притаившись за дверью?!.

– Мне почти тут же заткнули рот! – не стал врать Фридрих.

– Власти всегда так поступают, когда до них пытаются донести нечто важное, – участливо произнёс пилигрим, – а не чего они желают услышать. Либо, и впрямь, ни бельмеса не поняли, проигнорировав подсказку. Либо поджали хвост и поспешили умыть руки. Иначе, загорись они намерением копать под меня или хотя бы докопаться до истины, девчонка б быстренько и надолго вернулась в пыточную, чтоб больше её не покинуть. И что делать с новыми откровениями – давать им ход, или запечатать ей уста – решали б уже в узком кругу и без лишних свидетелей. А вас бы пристроили рядышком. Пронесло покуда. И осуждённой после железных дров всего-то осталось отведать настоящих – деревянных. Счастье, нынче городским не до праздников…

– Называете это счастьем? – недобро нахмурился учитель.

– Больше не печётесь о любимице? – передёрнул странник. – Переживаете: раньше хвороба выкосит всех до единого, что некому будет огонёк к вязанке поднести? Напрасно, кто-кто, а такие всегда отыщутся.

– Задержались посмотреть?

– Не вижу для себя в подобных зрелищах ни новизны, ни, в отличие от многих, удовольствия, – скучающим голосом ответил пилигрим. – У вас, кажется, тоже небогатый выбор, куда податься. Достойно восхищения, как быстро здешние закупорились с обеих сторон, что, наверно, и мышь не прошмыгнёт. Чего бы там ни нацарапал ваш приятель в последнем послании, он сумел быть убедительным.

– Что вы сделали с Йозефом?

– А с ним что-то надо было делать? Сам предрешил свою участь, и не только.

– Сказал, чтобы убирались в Пекло? Там ваше «домашнее тепло»?

– Я понял так, как повторил вам. И по-другому понимать не собираюсь.

– Досадуете: не успели улизнуть восвояси?

– Напротив, – оживилось лицо старика, вернее, нижняя его половина. – Теперь особенно не вижу смысла торопиться из города. Разве не поняли? Искомый предмет здесь, и доказательств тому неуклонно прибывает. Камень пойман так же, как и мы, давая шанс наконец-таки себя обнаружить…

– Не кажется ли вам, – уставился учитель на сияющую холодом улыбку, – что ваша радость на фоне всеобщей скорби не вполне уместна?

– Отчего ж? Раз городишко изобличил себя, и вору из него никуда не деться.

– Но горожане винят в эпидемии девочку!..

– И абсолютно правы! Именно благодаря ей камень смог оказаться у них. И разве у неё не было причин мстить за едва не загубленное детство?

– Не всем же сразу!..

– Детская обида часто неразборчива.

– Они что, измельчили его в пыль, дабы на всех хватило?! – не понял учитель: всерьёз он или мрачно шутит.

– Мне импонирует ваше умение подыскивать образы, – прозвучала похвала. – Но тут, думаю, ошибаетесь. Такое с камнем проделать никому не по силам. Он твёрже алмаза, хоть внешне теперь на него совсем не похож.

– Значит, скорее-всего, его просто потеряли, выкинули. Йозеф, сразу перед тем, как заболеть, осматривал какого-то купца, прибывшего из дальней страны. Наверняка и болезнь прибыла с ним. Выходит, в каждом месте, где она может вспыхнуть, имеется по такому же «сокровищу»?

– Он один. И это прекрасно вам известно. Как и не бывает, чтобы им не владел никто. У него всегда есть хозяин. Но, в этом вы правы, – старик сделал паузу, – глядя на происходящее, невольно подумаешь, что он разом принадлежит всему городскому населению, вымри они трижды! Нет! – поправил он себя. – Я не настолько желаю им зла. Мне на них просто плевать!

– Ваше равнодушие ещё омерзительней, чем!..

– Что? – переспросил пилигрим. – Делать вид, будто помогаешь, чтоб с близи упиваться их страданиями?

– Не судите по себе!..

– Полно. Я давно изжил пагубные пристрастия, вроде жажды мести и всего такого. Но вы!.. Неужели не прокляли этот вольный прыщ на лике мира со всеми потрохами? И вот вам откликнулось, проклятие сбывается. Но вместо того, чтобы придаться простой человеческой радости, рискуете свихнуться от переутомления, пытаясь исцелить кого ненавидите. Привыкли обманывать себя и других – зачем? Лучше отдайтесь своей ненависти. По-вашему, искренность – грех?

– Любите копаться в душах, извлекая самую грязь? Не ею ли питаетесь?

– Хотите присоединиться? Милости прошу, такого добра обоим с избытком хватит. Прочь кислую мину с лица! Разве не желали великолепному городу испытать ощущения вроде тех, что выпали девчонке?

– Не всем.

– Отчего же? Чем поимённо перечислять обидчиков, так, по-моему, проще. Без коллективного участия редко происходят злодеяния, оставившие сколь-нибудь заметный след в памяти поколений. Правда, обычно для простоты приписывают его какому-то одному имени. Скажем, начертанному возле пункта из списка испытаний…

– Негодяй!.. – задохнулся гневом учитель.