Страница 142 из 211
– Вернёмся в прошлое. Когда, по вашему утверждению, приютили так называемого ребёнка. Как это было?
– Как?..
– Ну, опишите поподробней. В максимально возможных деталях. Год, месяц, погоду, время суток, что при этом происходило…
– Аккурат пять лет тому… Утром, только рассвело… Светало поздно, как нынче. Сперва вой услыхала. Близко совсем! Перепугалась, с чего б им у нас? Заперлась на щеколду от греха… И тут в дверь забарабанили, меленько так… Видно, кулачонки ослабли. Открыла раньше, чем подумала. А то и не решилась!.. В последний миг успела втащить жалюшку, пока те следом не протиснулись…
– Так девчонка пожаловала не одна, а привела с собой?..
– Говорю ж, едва не сцапали!.. Обыкновенно они к нам не сунутся. К тому ж солнце вышло…
– Что ж раньше не догнали? От леса до деревни, насколько помнится, достаточное расстояние. А, говорите, она обессилела…
– Жить захочешь, силёнки найдутся.
– Хорошо их рассмотрели?
– Не до того было! Убрались – и ладно. Хватило на неё глянуть, чтоб самой до смерти перепужаться!
– И как она выглядела?
– Прозябшая, зашуганная…
– Во что была одета?
– Да ни во что почти – рваньё, как и сейчас, токмо без железок… А мороз тогда ещё злее лютовал!..
– И в таком виде из лесу с мороза? Не показалось странным?
– Ещё бы! Но разве так не бывает?.. Потому за цыганочку сперва приняла, после разглядела, что обозналась…
– Бывает, гм… – губки пастора довольно разошлись, точно съел лакомство. – Не возьму в толк, отчего церемонятся с поганым племенем, вместо того, чтобы его искоренить, позволяя кочевать среди оседлых, как свойственно правоверным, народов и распространять скверну. И пресловутая устойчивость к холоду их жён с выводком, не иначе, следствие языческой магии. Но сейчас речь не об этом… Разрешите представить уважаемому суду следующий документ. Датированный, судя по всему, кануном описываемого утра.
Зачитываемое Фридрих знал почти наизусть. В отличие от бумажки, адресованной палачу, для архива тогдашний судья записал протокол более обстоятельно:
«Задержанная, назвавшаяся Маей. Несовершеннолетняя. По её утверждению, круглая сирота, постоянного жилья в пределах города и окрестностей не имеет. Судя по строению лица и цвету кожи, не цыганка, хотя определённое внешнее сходство наблюдается. Выглядит неряшливо. Платье в пятнах сомнительного происхождения и местами порвано. Одежда, более подобающая времени года, равно как и заведённым правилам приличия, а также обувь – отсутствуют. Возможно, арестованная заражена паразитами, угрожающими здоровью граждан. Испытывая голод, склонна к мелкому воровству. Может представлять прочие опасности. На основании вышеперечисленного заключаю: данное лицо не имеет права находиться на территории города и, следовательно, фактом своего в нём пребывания нарушило закон…»
Далее шло подробное описание того, что заслужил согласно «Уложенью…» ребёнок за «преступление» – голодать и мёрзнуть без крыши над головой и «подобающей одежды». Разношенные башмаки вместе с ворохом тёплого старья в тот год Мая за ненадобностью ещё в начале весны пихнула в угол злополучного фургона и там позабыла. О них бы и не вспомнила, не сделайся земля совсем холодной с наступлением зимы…
– Подсудимая, не про вас писано?
– Возможно… Да.
– Можете тогда объяснить, что за «пятна сомнительного происхождения»?
– Не знаю… Кровь, наверно…
– Вот как? А вы, господин бургомистр? Подписано вашей рукой…
– Не могу помнить… – побледнел тот, на лысине выступила испарина. – Их тогда столько было, во время чистки…
Истинная правда, копаясь в архивах учитель не сразу отыскал нужную запись, с неприятным удивлением обнаружив, что подобных за интересующий период имеется больше сотни. Правосудие проявляло завидную педантичность в документировании дел, когда с преступника нечего поиметь. И всё повторялось почти слово в слово – описание, обвинение, приговор – отличаясь лишь именами осуждённых, если те упоминались. Нашёлся даже мальчик по имени Май. Но и среди девочек, к слову, менее многочисленных, с искомым именем оказалась одна единственная.
– Поздравляю, господин защитник, – тихонько хихикнул над ухом пилигрим. – Конкурирующая сторона сама расстегнула воротничок бургомистра, чтоб вам удобней держать его за горло. Не бойтесь! Девке это не навредит, наоборот. Приберегут! Угадайте, на чьё место метит судья, собираясь и дальше двигаться стопами предшественника? Уж он-то привык использовать козыри! Всегда так, сперва, вышагивая по карьерной лестнице, за начальничий подол держатся, а, набрав вес, просят подвинуться. В то время как их извечный соперник, старикашка ювелир, полюбуйтесь, спит. Наверно, видя себя во сне в высоком кресле и не догадываясь, как оно наяву было близко.
– Так пролейте свет, подсудимая, – продолжал, любуясь собою, пастор, – на те злополучные пятна.
– Чего проливать-то?.. – выдавила она, – Забрызгало, когда Циклоп с Томом родителей убивали.
– И вы даже не попытались тому помешать? С трудом верится!
– Она еле спаслась. – пришёл на помощь учитель, видя, каким бессовестным образом собираются её сломить. – А после, при содействии добрых людей, дала показания. Всё должно быть записано…