Страница 83 из 109
Олдржих откупорил бутылку.
Павел, не переставая творить у них на глазах, посмотрел на Цесту и прошептал беззвучно, одними губами:
– Видишь? Теперь у меня есть все!
[1] Новости музыкального мира (ит.)
[2] Mistře – звательный падеж от mistr (чеш.) – мастер, маэстро.
[3] С ума сойти! (нем.)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава первая
...Гости с востока стали главным сюрпризом фестиваля, но мало кто имел такой грандиозный успех, как 35-летний тенор Джорджо Честа с его хрустально звонким,
ласкающе нежным тембром и таинственными чужестранными мелодиями.
Стройному сероглазому славянину удалось покорить слушателей с первого же
выступления, чтобы не сказать – с первой же ноты!..
«Новита дель мондо музикале»[1] от 7 июня 1965 года
Выходя из гигантского здания в ренессансном стиле, служившего концертным залом, Цеста глубоко вдохнул вечерний воздух с немного удивленным и счастливым осознанием: я дышу воздухом Италии. Правда, в полной мере оценить аромат романтики, фривольности и свободы, с которыми ассоциировалась у него эта страна, мешал большой душистый букет, прижатый к груди. Если кому-то еще из участников международного фестиваля и дарили цветы, то не в таком количестве. За один вчерашний вечер здешняя публика – а на фестиваль собрались поклонники эстрады со всей Западной Европы – оценила его и сегодня пришла во всеоружии.
Ягла, посмеиваясь, распахнул перед ним дверцу автомобиля:
– Пожалуйте, мистрше[2].
– Знаешь что? Захватите это с собой. У меня еще дело есть, – Цеста бросил цветы на сиденье автомобиля.
– Понятно, – протянул ударник. – И кто она? Смотри, чтобы без международных конфликтов!
– Не беспокойтесь и скоро не ждите, – посоветовал Цеста. – Приятного вечера, – и торопливо расписавшись на полутора десятках протянутых фотографий и журналов, ускользнул в темноту.
Павел ждал на ступенях узкой каменной лестницы, ломаным зигзагом спускавшейся к морю. Он лениво наигрывал на гитаре.
– Настоящий итальянец стал, да? – лениво растягивая слова, поинтересовался Цеста, сдерживая улыбку, и присел на ступеньку рядом. – По-нашему-то еще розумеешь?
– Хотел оправдать твои ожидания, – Павел отложил гитару и крепко прижал Цесту к груди. – Ну что, пойдем?
– Синьор, вы больше не будете играть? – спросил по-итальянски молодой парень, сидевший несколькими ступеньками ниже, обнимая хорошенькую девушку в легком платье. Еще ниже расположились другие парни и девушки, они с любопытством и веселым ожиданием поглядывали на двоих друзей. С моря тянуло йодистым ароматом, пена флюоресцировала в свете молодой луны, ритмичный плеск волн создавал завораживающий аккомпанемент, будто сама природа хотела присоединиться к одинокому голосу гитары.
– Играй, – распорядился Цеста. – Я подожду. Полюбуюсь на море.
Он уселся поудобнее, опершись спиной о затянутую диким виноградом стенку, и устремил взгляд на почти неразличимую линию горизонта меж темно-синими массами моря и неба в частых серебряных огоньках.
– Ты уже наловчился по-итальянски? – улыбнулся Павел, перебирая струны в меланхоличной сонной мелодии.
– Я догадался, о чем тебя спросили. Твоя публика? – Цеста кивнул на мечтательно внимавших гитаре подростков.
– Да. И самая лучшая публика, – усмехнулся Павел. – Самая честная. Они не знают, кто я. На это, – он кивнул куда-то в сторону, вероятно, на залитый холодными огнями подсветки купол концертного зала, – у них нет денег. Они просто слушают, если им нравится, если нет – уходят. Никакой фальши.
– Хорошо здесь, – Цеста довольно потянул плечами. – Красивая музыка, море… Италия… успех. И ты. Я чертовски рад тебя видеть, Павле.
Павел только кивнул и улыбнулся, но взгляд его говорил о многом.
– Здесь не слишком шумно? – в крохотной траттории Цеста обеспокоенно огляделся. Несколько местных жителей бурно выясняли отношения у стойки, но Павел смело потянул его за собой.
– Ты мне доверяешь? Сюда заходят только местные жители. Любой чужак будет бросаться в глаза, как снеговик среди лета. Зато можно говорить совершенно спокойно.