Исчезнувшая стихия

Я терпеть не могу утро. Любое. Потому что начинается оно обычно либо хрен-знает-когда-но-на-улице-еще-темно, либо хрен-знает-когда-но-я-еще-не-ложилась.  И подобное развитие событий меня мало устраивает, но поделать с этим я ничего не могу.

К сожалению, это утро меня тоже особо не порадовало. Проснулась я от какого-то странного, пробирающего до зубов звона колокольчиков и от тяжелых глухих ударов об пол. Глаза открывать не хотелось просто зверски. Судя по ощущениям, я спала не больше трех оборотов. Поэтому, вытащив из-под головы подушку, я запустила ее в источник шума, ну, по крайней мере, попыталась.

— Твою мать! Обсидиана! Я ведь почти достал ее, — раздался недовольный голос тала.

— Угу, — пробормотала, глубже зарываясь в одеяло, — когда достанешь ее снова, Стэр, лапушка, сожри, — так и не дождавшись ответа, я попыталась уснуть.

О том, кто такая эта загадочная «она», я как-то не подумала. В итоге через полвдоха звон колокольчиков раздался где-то в районе моей головы, а еще через полвдоха сверху на меня плюхнулось что-то тяжелое и большое.

— Стэр, скотина черномордая, чтоб тебе в каменных пустошах всю оставшуюся жизнь нетопырей жрать, — простонала, садясь в кровати. Прямо на меня, не моргая, смотрел леопард. Проникновенно так смотрел, почти страшно.

— К зеркалам сегодня лучше не приближайся, — проигнорировал кот мою реплику, продолжая хмуро пялиться.

Ответить мне не дал опять тот же противный звук. Мы синхронно подняли головы вверх. Там, почти под потолком, парило нечто маленькое и белое, похожее на клочок бумаги, и продолжало противно тренькать.

— Что это? — спросила я.

— Ты меня спрашиваешь? Это твое извращенное творение, — и он снова поднял морду к потолку.

Бумажка продолжала мерзко звенеть.

Я запустил в клочок непонятно чего огнем, он вспыхнул, замерцал, но остался цел.

Не поняла?

— Знаешь что, блохастик, у меня тут Лайра вчера интересовалась, не одолжу ли я тебя на время. Ей какое-то новое лекарство проверить надо, а желающих что-то не наблюдается, — я продолжала рассматривать неопознанный летающий у меня под потолком объект.

— Без борьбы не дамся, — предупредил Стэр, отступая назад.

— Ну, давай, борись, — я щелкнула пальцами, и у меня на коленях уже сидел не огромный леопард, а маленький котенок со злобным взглядом.

— Ты не посмеешь, — неуверенно заявил тал.

— Рискнешь проверить? — поинтересовалась, возвращая блохастому нормальный вид. Непонятная бумажка до сих пор болталась у меня над головой, хотя и опустилась чуть ниже. Вот бы мне на...

Напоминалка!

Эту маленькую «прелесть» я создала месяца два назад, как раз перед очередной охотой. Специально звук погаже выбирала. Всегда терпеть не могла перезвон колокольчиков. Первые эксперименты закончились полным провалом: стоило мне лишь краем уха услышать «милое» треньканье, и я на чистых рефлексах кидалась в бумажку огнем. Аккуратные художественные подпалины тогда были по всей комнате. Пришлось полностью менять все связки в заклинании плюс вплетать еще несколько на огнеупорность, реакцию на колебания воздуха и на деактивацию записки при помощи теней. Стэр правильно сказал, что фантазия у меня извращенная. Обычно для контроля над тенями не нужно много усилий. Но не в моем случае. Отсутствие Основной доставляет немало хлопот, в том числе и с контролем. От меня управление стихией требует предельной концентрации, поэтому у бумажки появляются хоть какие-то шансы на выживание.

Итак, пора будить тени, точнее тень, еще точнее – Утреннюю, с ней проблем меньше. Я закрыла глаза и опустила щиты. Утренняя нехотя заворочалась, а потом, почувствовав свободу, дернулась и пробежалась по комнате.

Тише, родная, у меня для тебя задание.

Я чуть надавила, и тень, качнув напоследок картину над камином, принесла мне противный листок. Посмотрим...

— Твою ж мать! — как только прочитала послание, бумажка испарилась. Ошибочка вышла, я проспала почти полдня. Если, конечно, оборотомер не врал.

— Что такое? — Стэр сидел на полу и, мерзко скалясь, смотрел на меня.

— У меня сегодня экзамен! — проорала, вскакивая с кровати.

— Ты же вроде все сдала?

— Не сдаю, принимаю, — и захлопнула дверь ванной.

Через десять лучей я уже летела вверх по лестнице, таща за шкирку упирающегося тала.

Ну нет, на эту пытку я одна не пойду. В коридоре мы налетели на высунувшегося из кухни Малика.

— Доброе утро, госпожа, — сказал мужчина, поймав меня за руку.

— Утро добрым не бывает, — оскалился Стэр.

— И вам, господин. Завтрак на столе, я сейчас подам кофе.