За Барраяр!

– Потому что мне есть куда торопиться? – Дани прищурился. Он выстукивал по краю стола «Кими га ё ва ….Ти ё ни», а мысли уже вертелись вокруг фаст-пенты и тяжких телесных повреждений.

Эрхан тяжело поднялся из за стола и вышел из комнаты. Приглашение идти следом доктор Дани получил от вбежавшего адъютанта.

В палате пахло дезинфекцией, кофе и туалетной водой генерала Эрхана. Пленник был прикручен к кровати так, будто опасались, что он улетит в космос. Две попытки покончить с собой, сопротивление при оказании медицинской помощи – на счету этого мальчика покусанный медбрат из третьего сословия и разбитое оборудование на две тысячи бетанских долларов. Оплачивать это военному ведомству. Последней мысли Дани улыбнулся.

– Добрый вечер. Имя свое вы назвать отказались, но фамилия скорее всего Форратьер. Я прав?

Барраярец старался выразить лицом известные ему оттенки ненависти. Говорить он не хотел, остальное крепко привязали. Дани проверял показания приборов, сравнивал с отчетом, изменения были небольшими, но в лучшую сторону. Сильный мальчик. До конца допроса точно доживет.

– Ваше молчание только затрудняет наше взаимодействие, а не сводит его на нет, как хотелось бы вам.

– Что вы хотите услышать? Пожелание доброго вечера? Для меня он не добрый, чего и вам желаю.

Барраярец сохранил высокомерную гордость, даже растянутый, как готовая к препарированию лягушка. С гемов его возраста в таком положении спесь слетала быстро, чтобы прийти к умению проигрывать, надо тренироваться. Аборигены обречены жить с тем набором качеств, который сильнее выражен при рождении, у этого экземпляра набор неплохой.

– Предлагаю начать со знакомства. Мое имя Кайсар Дани.

– Фамилию вам донесли, а на имя вашей разведки не хватило?

– Ваше имя – военная тайна, или вы настолько стыдитесь его, что без пыток не озвучите?

– Не хочу облегчать вам задачу. Мы не ведем переговоров с врагами

Дани осмотрел приборы и сел за стол. Он рисовал на бумаге привычную схему личности по наблюдениям. Важно поймать в разговоре основные детали – мировоззрение, характер, социальная роль…

– С врагами все поступают согласно уставу. Я рассчитывал, что с методами общения нашей армии вы познакомились и продолжать в том же духе не хотите. Разрушать ваше тело в обмен на работу вашего мозга в нужном направлении можно всю ночь, но я морально не готов на такой подвиг.

– Не заговаривайте зубы. Пытки будут в любом случае. Если настаиваете, могу покрыть вас матом до. Могу громко.

Цетагандиец еще несколько мгновений изучал лицо пациента, потом взял со стола ампулу, запечатанную в черный полиэтилен, и надломил печать.

– Пытки? Отвратительный инструмент. Грубый, старый, с низким КПД. В нашем веке никто, кроме барраярцев, не использует их для получения информации. Только для психологического устрашения противника. Но вы живы, значит, участь стать расчлененным пугалом для сопротивленцев миновала. Расслабьтесь. У вас такой вид, будто я взял не шприц, а нейробластер.

– Здесь оружие выбираете вы. Нейробластер лучше. Он – быстрая смерть. И почти в бою.

Дани тихо рассмеялся, протирая сгиб руки барраярца антисептиком.

– Вы просто не видели тех, у кого импульс нейробластера не задел мозжечок. Они могут ползать и пускать слюни, но в остальном – спинным мозгом думать сложно.

Барраярец закрыл глаза и зажмурился сильнее, когда мутная жидкость из шприца побежала в вену. Мгновение, за которое сердце пропустило удар. Потом иголка звякнула о металлический поднос, и Дани вернулся на стул, внимательно следя за приборами и лицом пациента. Лицо могло принадлежать гранитной глыбе на коне, которую здесь называют памятником. Карие глаза заплывали зрачком, будто посреди туманности разрасталась черная дыра.

– Вы убедили себя, что будете стоически переносить лишение всех частей тела по одной, кроме языка, но не рассчитывали, что тело может вас предать, верно? Терпеть боль и контролировать себя вас учили. Но это два главных замка на вашей душе. Можно неистово дергать их, выводя из строя. Можно подобрать ключ. Я не уполномочен вести допрос. Моя задача – облегчить вашу беседу с другими.

Пленник заметно побледнел и заёрзал. Почувствовал изменения сознания – значит скоро. Один… два… три... четыре... пять... Цетагандиец смотрел ему в глаза и шевелил губами. Казалось, злой колдун из сказки повторяет заклинание. Шесть, семь, восемь, девять, десять. Дани задумался и вытащил из папки мятую страницу.

– Начнем. Ваше полное имя?

– Доминик Росарио Форратьер

Дани улыбнулся одними губами, фаст-пента действует, показатели стабильны, изучение действия ее на аборигенов в разгаре. Научный азарт не хуже азарта игрока.

– Ваш возраст?

– Двадцать один год.

– Так... гоним анкету дальше. Группу здоровья вы не рассчитываете, так, созвездие пропустим, ваша специальность?

– Командир кавалерийской дивизии.

Доминик замолчал, сосредоточенно кусая нижнюю губу. Кровь стекала по углам рта, но желание отвечать не отбивала. Приходилось сглатывать ее, чтобы не захлебнуться. Цетагандиец вытирал ему губы ватным тампоном перед каждым вопросом.