Черный Дракон

Маркус уже уходил, когда услышал за спиной жалобный голос:

— А еще я ее хочу. Даже когда она беременная ходила, хотелось завалить ее и тискать, тискать, тискать. Она еще и поэтому выставила меня. Сказала, что ее муж, мой отец, еще жив хоть и немощен сейчас, но изменять она ему не собирается.

— А твоя мачеха мудра вдвойне, несмотря на молодость, а ты — глупец, если не понял, что она любит твоего отца. И чтобы ты не пал низко в своем вожделении, она отправила тебя уму разуму набираться на стороне, — не оборачиваясь, ответил лорду Болдуину Маркус. — Тебя и впрямь надо учить многому, а в первую очередь уважать выбор других.

— А если я ее тоже люблю? — жалобно пробормотал тот.

— Если любят, то хотят доставить радость и счастье предмету своего обожания, а уже потом надеяться, что тот подарит любовь в ответ. Любовь — это смотреть в одном направлении, а не друг на друга, — задумчиво произнес Маркус.

Он говорил словно сам с собой, а не отвечал на вопрос парня:

— Учись любить глазами, учись смотреть так, чтобы на твоем лице были видны глаза, излучающие любовь, которую ощущает не только человек, кому предназначен этот любящий взгляд, но и другие люди, животные, растения — весь мир, даже если лицо твое скрыто. И пусть в твоем взгляде звучит музыка, нежность и отражаются звезды, что хочешь достать любимой с неба. Учись любить руками. Нежными прикосновениями к телу любимой, можно добиться, чтобы она тебе сказала однажды, какие у тебя мудрые руки. Учись любить губами. Только посредством губ можно дать почувствовать любимой, как ты его желаешь. Учись любить всем телом, чтобы каждая его клеточка излучала любовь. Чтобы подарить любовь другому человеку, надо, прежде всего, научиться любить себя, свое тело. Надо стремиться к гармонии ума, сердца и эроса. И тогда любовная музыка глаз, рук, губ и тела зазвучит особенно сильно и апофеозом ее будет оргазм — настоящее чудо любви.

И Маркус вышел, прикрыв за собой дверь.

Хорошо учить других тому, что сам знаешь только из книг, говорить красиво, по написанному. А когда коснулось его, струсил. Нет, не за себя, за свою любовь побоялся, что сердце болеть будет, ныть. Зачем это сильному воину? Проще прогнать ее прочь. И даже не поговорил с ним ни тогда, ни сейчас, подчинившись приказу. Его любовь — его тайна, и совершенно необязательно о ней кому-то знать. Пусть все по-прежнему думают, что его сердце — все такой же нераскрывшийся бутон, как и роза его имени.

«Трус ты, Маркус, трус, какого свет еще не видывал, — решил он, сжимая и разжимая кулаки от безысходности. — За любовь бороться надо, а не руки опускать. Хотя бы следует поговорить, выслушать все, что скажут. А уже потом принимать решения».

Он стоял у окна в своей комнате, не зажигая света, и смотрел на далекие звезды, как будто ждал от них ответа. Дверь с тихим стуком открылась и к нему приблизилась худенькая фигура лорда Болдуина.

— Маркус, не расстраивайся, — он обнял его за талию, прижимаясь всем телом. — Я немного поправлюсь, и мы поедем искать твою любовь. Вам надо поговорить, иначе так и будете шарахаться друг от друга. А потом напьешься, как я после разговора со своей мачехой, если не получится у тебя быть с ней рядом счастливым. Только не пей много, чтобы человеческий облик сохранить, а так, чуток, лишь рану залить.

Маркус сначала улыбнулся, а потом негромко рассмеялся. Этот молодой мужчина почти мальчик учит его, как совладать с чувствами. Может, и вправду, полюбилась ему его мачеха, только не смог он отличить настоящее чувство от простого влечения. Но ничего, у него все впереди. А вот у него, у Маркуса, все гораздо сложнее.

А почему сложнее? То же самое. Надо разобраться в себе, понять, что он хочет от своей любви — провести вечность рядом с человеком или что-то иное.

Почему он никогда не думал о нем, что тот человек хочет. Все о себе, да о себе. Может, ему и ничего не нужно от Маркуса?

— Конечно, — он развернулся в кольце рук лорда Болдуина и взглянул в его глаза, блестевшие в темноте. — Конечно, немного отдохнем дома, наберемся сил и вернемся туда, где я оставил человека, дороже которого нет для меня никого на всем белом свете.

Так они и стояли, и каждый думал о своем: Болдуин, что права его мачеха и ничего хорошего из их связи не получилось бы, а так у него есть шанс встретить истинную свою любовь, именно такую, как только что говорил Маркус. А Маркус думал о том, что он уже потерял целых пять лет, пока зализывал раны в доме родителей — и душевные, и физические, а потом пытался вторично дослужиться у короля Аллистэйра до его милости, получить титул аристократа. Не там он искал, в третий раз одну и ту же ошибку он не повторит…

***

Молодая королева Рейнар шла уверенной походкой по широкой парадной лестнице к входу в адъютантскую, за которой начинались ее покои. Пара слуг и двое стражей не поспевали за ней, переходя порой на бег. Она не любила их не потому, что не любила этих людей, вовсе нет, они здесь ни при чем. Она предпочитала все делать сама и в их услугах не нуждалась, но по регламенту и этикету, положено, вот и приходилось терпеть. А в адъютантской еще четверо человек ждали ее распоряжений и приказов и готовы мгновенно их исполнить.

— Лорд Брайт, прошу пройти со мной в кабинет, — Ее Величество пригласила старшего из адъютантов проследовать за ней. Тот мгновенно подхватил ворох свитков, лежавший на столе, и устремился вслед за быстро шагающей королевой.

Хоть и молода была та, но умна, образована, решительна. Она на троне всего два года, но за это время не только не растеряла, что было нажито ее отцом, но и приумножила славу королевства. Все вспоминали сильнейшую засуху, разразившуюся в первый год ее правления, казалось бы, ничего не спасет крестьян, что занимались выращиванием зерна и разведением скота на бескрайних равнинах королевства. Невзирая на различные скептические замечания важных и мудрых советников, она скупила у них все земли с выгоревшим урожаем и весь скот на лугах с пожухлой травой, заплатив немалые деньги из королевской казны и позволив собрать остатки урожая и заготовить скудные стожки с сеном на лугах. А потом на следующий год сдала тем же самым крестьянам в наем с правом выкупа эти земли и луга. А год выдался урожайным, жирным, когда и на ниве был полноценный колос и на сочных лугах скот нагуливал вес. Не только все до копеечки удалось вернуть в казну, но и гораздо больше.