Страница 68 из 86
— Денег-то много дала? — не выдержав, перебил его Маркус.
— Много. При умелом пользовании надолго бы мне хватило. Только в том кабаке ко мне подсели любители выпить за чужой счет и мы, фьють, быстро спустили все деньги. Потом меня ограбили. Потом я побирался, но этого делать не умею и не хочу.
— А воровать лучше? — снова не удержался Маркус от вопроса.
— Нет, и воровать плохо. Но в той харчевне я снова попытался попросить милостыню, не ел уже несколько дней. А мне предложили отработать — полы помыть в зале и на кухне.
— Значит, все же воровать лучше, чем честно заработать? — обиделся Маркус, а ему показалось, что парень чего-то стоит.
— Я помыл. Только мне все равно поесть не дали, сказали, что я плохо это сделал. А как я мог хорошо сделать то, что ни разу полов не мыл. Вот и мачеха мне сказала, чтобы я вернулся только тогда, когда настоящим человеком стану, а командовать — это и она умеет.
— Правильная у тебя мачеха, — усмехнулся Маркус. — Умная, находчивая, несмотря на молодость.
— И я так думаю, — вздохнул лорд Болдуин, — Она вообще хорошая женщина, это я уже потом понял, когда на улице оказался. Она мне слова-то грубого никогда не говорила, в основном жалела сиротку такого великовозрастного.
— А куда идти-то собирался? — Маркус поправил одеяло на парне. Да, не жалеть его надо, а учить уму-разуму.
— Во фрилансеры собирался подаваться, — пожав плечами, ответил лорд Болдуин.
— Куда? — Маркус чуть не рассмеялся. — Ты хоть меч-то поднять сможешь?
— Зря вы так, — обиделся тот. — Я, между прочим, только и умел-то, что мечом махать. Не смотрите на меня. Я, пока нищенствовал, исхудал сильно.
— Хорошо, хорошо, — согласился Маркус. — Сейчас доедем до места. Откормлю тебя. Посмотрю, какой ты воин, а там, глядишь, вместе подадимся во фрилансеры.
— Правда? — лорд Болдуин в возбуждении даже приподнялся на кровати. — Я тогда смогу домой вернуться с гордо поднятой головой, что смог человеком стать. Правда? Я могу вам верить?
— Правда, — грустно сказал Маркус, снова укладывая парня в постель.
Ему и самому следовало подумать, как вернуться туда, откуда он уехал, с гордо поднятой головой, что он тоже снова человеком стал. Честью и совестью не получилось, деньгами тоже. Чем еще осталось?