Пик затмения

Слушая скупую речь деда, Мара вынуждена была признать: отец принял мудрое решение. Каждый, кто вчера видел трансформацию Нанука, не стал бы перечить гигантскому медведю. А те, кто не видел, уже наверняка услышали историю, сдобренную страшилками и домыслами. И если новички, живущие по законам племени, понимали только грубую силу, никого круче Сэма Эдлунд бы им в кураторы не нашел. А речь, которую вчера толкнул дед? А тот факт, что он когда-то был школьным учителем в Илуаасаке? Да, уж он-то моментом поставит по струнке всех любителей кровавых ритуалов!

– Мара! – виновник торжества догнал внучку у самой столовой.

Собрание было распущено, добровольцы с последних курсов ринулись записываться в кураторы. Желающих подправить табель за счет туземцев оказалось больше, чем самих туземцев.

Дед с трудом вырвался из этой оравы и теперь на его обычно бесстрастном лице читалось желание убраться с острова вплавь.

– У меня к тебе просьба, – сказал он. – Точнее, это идея твоего отца… – признание далось ему непросто, но Сэм всегда говорил правду. – Я хочу, чтобы ты позанималась с Мбари. С тем эфиопским мальчиком…

– Я?! – на вдохе произнесла Мара и поперхнулась.

Брин, Джо и Нанду окружили ее, с любопытством переводя взгляд с подруги на деда.

– Что происходит? – лихо осведомился бразилец, правда, поостерегся обнимать Мару в присутствии старого медведя.

– Дедушка предложил мне стать куратором новичка, – Мара нервно сунула руки в карманы.

– Так это отлично! – оживился Нанду. – Я и сам, признаюсь, думал… Теперь можешь вообще не париться насчет права! Пусть Семеш ставит тебе, что хочет, дополнительный балл у тебя в кармане!

– Но это такая ответственность, – качнула головой Брин и напряженно поджала губы. – А если вдруг что?.. Очередная драка?.. Кто он?

– Мбари, – почти выплюнула Мара.

Она ничего не имела против эфиопа, но, во-первых, не готова была вообще разучивать с кем-то песенки про алфавит, а во-вторых, не желала, чтобы шутка про«ты – это я» и «смерти нет» снова поползла по Линдхольму.

– Вот же!.. – Нанду сдержал ругательство, видно, из кожи вон лез, чтобы понравиться Сэму. – А что, остальных уже разобрали?

– Мбари опасен! – решительно вмешалась Брин. – Ты не можешь так рисковать!.. Ритуалы мурси жестокие, а сам он нестабилен… Вот, посмотри только! – и исландка указала глазами в сторону лестницы.

Мара обернулась: эфиоп стоял и неотрывно смотрел на нее. Мог он расслышать их разговор? А если да – то все ли понял? Вряд ли, конечно. Но отчего-то ей померещилась обида на его ониксовом лице. И в ту же секунду он сорвался с места и ломанулся за лестницу, в сторону туалета и подсобок.

– Брин, ну кто тебя за язык тянул! – простонала Мара и собралась последовать заним.

– Нет, – неожиданно твердо произнес Нанду. Он больше не шутил и не веселился, и на смуглых скулах шевелились желваки. – Если ты пойдешь за ним, если ты вообще согласишься, мы поссоримся, – тихо предупредил он.

– Это ее задание, – Сэм сдвинул брови. – И твое мнение тут никого не волнует.

– Выбирай! – не сдавался бразилец.

– Нанду! Мистер Нанук! В самом деле! – засуетилась Брин, но никто не обращал на нее внимания. Юноша и старик сверлили друг друга тяжелым взглядом, а потом оба повернулись к Маре.

– Да чтоб вас! – с досадой выдохнула она. – Видит Бог, я не скоро еще нормально поем! Брин, захвати мне с завтрака булок! – и, виновато посмотрев на Нанду, Мара бросилась разыскивать подопечного.

Эфиоп нашелся быстро: он подпирал стенку у подсобки миссис Чанг. Завидев Мару, нахмурился и уже развернулся, чтобы уйти, но она подскочила и схватила его за локоть.

– Стой. Подожди. Я не против тебя!

– Я знаю.

– Тогда зачем убежал?

– Мбари нет твоя проблема. Мбари наказание, – он кивнул на дверь миссис Чанг.

– Ах, это…– она отмахнулась. – Не парься, она про тебя быстро забудет. К ней внук приехал. Видел, наверное? Зенггуанг? Вот она за него переживает, поэтому стала рассеянной. Полы помоешь – и свободен.

– Свободен, – уже спокойнее кивнул Мбари.

– Слушай, ты – не моя проблема, ясно? Просто как-то дел навалилось… Но ты не переживай. Если надо, буду я твоим куратором. Ты отличный парень.

– Ты смеяться, – снова погрустнел эфиоп.

– Я?! Нет, даже не собиралась.

– Нет. Они – над ты смеяться. Потому что Мбари. И поэтому Мбари…

– Вот только не надо опять про смерть! Далась тебе эта смерть! Учти – мы больше этого слова не говорим. Иначе надо мной и правда будут смеяться. И тогда мне крышка, ясно?

– Что вы тут делаете?! Почему шум? – из подсобки выглянула низенькая сердитая китайская старушка. – Наказание? Про этого я знаю, – она ткнула в Мбари. – А ты зачем?

– Как?! Разве мисс Вукович не говорила вам?! – Мара сделала удивленные глаза. – Ну, окей. Я пойду тогда.

– Стоять! – спохватилась миссис Чанг. – Потом выясню. Берите тряпки и вымойте тренировочный террариум. У рептилий и земноводных трансформации вторым уроком.

– Так точно, мэм, – широко улыбнулась Мара и потащила подопечного дальше по коридору. – Урок первый. Если надо спрятаться, иди к миссис Чанг. Убираться, конечно, скучно, но там тебя точно никто искать не станет. Потому что всегда есть риск тоже получить швабру.

– Шва-бру, – Мбари деловито кивнул.

– Ну, а ты пока расскажи о себе, – Мара толкнула дверь террариума, и на нее дохнуло теплым влажным воздухом. – Почему ты все время говоришь про смерть? Какое племя станет убивать перевертышей? Ведь нас и правда очень мало.

– Мбари выбрать. Быстрый, ловкий, сильный. Мбари один – ехать Линдхольм. И вождь говорить: «Если Мбари позор – Мбари смерть». Лучше здесь смерть. Мурси – страшный смерть. Мбари ехать дом, когда… – он замолчал, мучительно подбирая слова. – Черное солнце.

Мара застыла, пытаясь переварить услышанное.

– Что?..

– Черное солнце, – он изобразил пальцами два круга и показал, как они движутся навстречу друг другу.

– А, затмение? – предположила она.

– Зат-ме-не, – закивал он. – Зат-ме-не. Большой костер. Мбари ехать дом. Мбари ритуал. Сын Солнца! Дар! – и парень так воодушевился, что Мара на мгновение перепугалась, не впал бы он в транс.

– Тихо-тихо, – она похлопала его по плечу. – Затмение – это отлично… А ты не в курсе, другие новички тоже ждут этот ритуал?

– Да. День, когда солнце надеть маску и выбрать сына. Ки говорить, что солнце выбрать Ки. Но крокодил холодный. Кто выбрать холод? – и Мбари презрительно поморщился.

Так вот оно что… Все ждут большого затмения и большого ритуала. Вот, почему племена вдруг отдали своих детей на Линдхольм. Но как пансион связан с обрядом? Может, это какое-то испытание?.. И говорить ли отцу? Или сразу пойти к эксперту, который знает о мифах все? Мара внезапно улыбнулась. Отлично ведь, когда расписание уроков совпадает с личными нуждами. По крайней мере, теперь она точно определилась с темой для курсовой.

 9. Невозможно отказаться

– Кто-нибудь созрел в этом году делать курсовой проект у меня? – Медея Дзагликашвили обвела взглядом аудиторию.

Лесом рук картину трудно было назвать. Мифология не пользовалась особым успехом, как и грузинка с низким грудным голосом и большими покатыми плечами. Она редко поднималась из любимого кресла, ходила медленно и одевалась старомодно. Куталась в шали, предпочитала длинную черную юбку, словом, сделала все, чтобы девочки-модницы ее сторонились, будто полнота может быть заразной. А парни упражнялись в остротах на тему лишнего веса.

Брин к внешности миссис Дзагликашвили относилась спокойно, даже одергивала шутников. Может, сама хлебнула школьной травли, может, сработала солидарность семейства псовых. Здоровенная мохнатая овчарка, тотем грузинки, изредка прогуливалась по острову, и издалека ее вполне можно было спутать с медведем. И все же Бриндис от курсовой по мифологии наотрез отказалась.

– Ты с ума сошла? – возмутилась исландка, когда Мара предложила ей вместе взяться за проект. – Это лженаука! Я тут разрываюсь между генетикой солнцерожденных и астрономией, а ты мне какие-то детские сказки?!