Испытание

Руки машинально жадно рванули вперед, не жалея, не чувствуя уже ничего, кроме как приказа РЫТЬ. Маленькая, детская ножка… Розовый башмачок. Белый цветочек на застежке, яркий, разноцветный мишка. Ошеломленная, я замерла.
Передо мной… зажатая в тиски кукла.
Кукла… КУКЛА!
Что-то нереальное…
…придуманное.

Но вдруг ножка вновь дернулась, дрогнула, руша отрицания, предположения, оправдания. Сердце испуганно сжалось, ёкнуло, предательски кольнув… волной дикой, тупой боли разлетаясь по всей груди.
Током бил ужас, заставляя дрожать, визжать, стонать от душевных пыток.
- Потерпи, солнышко. Я сейчас тебя вытащу. ПОТЕРПИ!!!
НЕУЖЕЛИ ЭТО ПРАВДА?
Я пыталась вырвать глупую, нелепую распорку, упрямую палку, мешающую снять тяжелую плиту перегородки, придавившую ребенка к полу, мешающую разгрести завал.
Резкий, жадный рывок, как вдруг… что-то завизжало, зашипело, зарычало, загудело.
ХЛОПОК. Яркая вспышка в глазах – и приговорено стемнело.

Глава 9. Вертихвостка

***
(Л у и)

Навязчивая мысль просто исчезнуть, уйти, убежать отсюда. Отправиться дальше по своему пути, забыв всё и… ВСЕХ. Как прежде…

Но глупое чувство. Чувство ответственности, заботы, опеки…
Глупое сердце, спеваясь с разумом, приказывали оставаться здесь. Я просто удостоверюсь, что Она успешно добралась до города, до больницы. Что с ней всё в порядке. На сегодняшний день. А дальше, дальше - её жизнь в её руках. Пусть хоть с моста спрыгнет, хоть за своего Рене выйдет замуж, нарожает ему кучу детей... и будут они жить долго и счастливо.

ГЛУПЕЦ! Сопли развесил. Фу! Ей-богу, глупец!

Не нужен – ну и ПЛЕВАТЬ! НЕ НУЖНА И ОНА МНЕ!

Понятно?
…Луи-Батист.

А вот уже и МЧС, пожарные, скорая, полиция.

Пищалки, мигалки. Целый бал-маскарад под рев сирен. Какофония истерии. Словно здесь и так не хватает криков, стонов, визга…

Я прошелся вдоль насыпи с обеих сторон поезда, но Марии нигде не нашел. Гадкая, предательская кровь. Если бы не она, я бы отыскал нужный мне запах. Я бы нашел эту дрянную вертихвостку и насильно отпер в больницу. Оттащил и покончил бы со всем этим абсурдом, что ворвался в мою спокойную, размеренную жизнь.

Вдруг пронзающий, жалобный крик, плач пронзил все мое тело. Невольно обернулся. В вагонах еще кто-то остался?

Резкий рывок, и пока пытливые взгляды сосредоточены на полуживых калеках, я, не сдерживаясь в рамках человечности, рванул на звук…

***
Я все еще не мог поверить, что это окровавленное, полуживое, бьющееся в предсмертной агонии, существо – моя Мария…

Глава 10. Что толкала, на то и…

***
(М а р и я)

Пришла в себя лишь на пятые сутки.
Я не знала, радоваться этому факту, или… Да чего не знала? С каждым днем убеждалась лишь в одном: зря… зря. ЗРЯ!

Две недели в реанимации. Две недели полного затворничества и так некогда желанного одиночества.
Жива…
…Жива.

Больше сна, чем бодрствования. Почти постоянное забвение. А уж если и очнешься – то мысли, мысли, хуже всякого ката, разрывали меня в клочья. Разве не этого Вы хотели, Мария? Жива. Одна. И новая жизнь? Переломы таза, переломы обеих ног, ушиб спинного мозга, подозрение на травму позвоночника. Припухшая печень и почки. Аритмия сердца. Сотрясения мозга. Мелкая трещина черепа… Целый букет адской приправы для будущей жизни.

Иногда передавали привет от родителей, которые то и дело, что каждый день пытались прорваться сквозь тяжелую оборону больничных запретов, увидеть меня…
Лишь они.
Ни друзей, ни любимого, ни «хороших врагов».
ЧЕРТ! Даже врагов, которые бы пришли порадоваться моей беде.
ОДНА!

Луи… Днями напролет в голове взрывались его слова, его поцелуи. Мои слова. Моя гордость и решительность. Что же, Мария, я теперь тебя НЕНАВИЖУ. Ты хотела одиночества и стабильности? Получи. Получи реки слез и невыносимую тоску, тоску по том, кого сама прогнала… Кого вырвала из своей жизни и выбросила прочь. Решила состроить из себя что-то стоящее? Молодец. Теперь твоя цена слишком высока, чтобы быть кому-то нужной.

Глупая. Боже, какая же я глупая! Или нет? Поступок одобряет рассудок и трезвость суждений. Не одобряет только… сердце, вера, недалекий мечтатель, но разум - на моей стороне. Реалист, циник, адекватности очаг.
Так что…
ЧТО «ТАК ЧТО»?
Пусть и осознаю целиком правильность событий, прошлых и будущих, видя свой завтрашний день, как на ладони, все равно неустанно верю в чудо!
ВЕРЮ, что СКАЗКА существует!

Из дня в ночь, из ночи в день тащу с собой глупую надежду, что Он ослушается, что Он поступит по-своему… вернется. Ведь Он – мужчина. Целостный, самодостаточный, умный мужчина. И, вдруг, если… авось… я ему нужна, дорога… просто понравилась, интересна… То отыщет меня, попытается поговорить, решить все на трезвую голову, а не в плену наваждения.
И вот тут-то я…
Что тут?
Разве я поступлю иначе? Разве мне рассудок даст повестись на идиотизм и розовую мечту?
Много циника во мне. Слишком много…
Дура?
Еще какая ДУРА! ЕЩЕ КАКАЯ!
Но… Дуракам закон не писан. Так говорят? А, значит, не устану верить, не устану рисовать свою идиотскую сказку… И тут же ее убивать.