Сказки Пятиречья

- Хранительница по своему желанию меняет собственное тело, превращаясь в представительницу любого народа из первоначально созданных, - ответил ему Лаони. -  На каждый народ по облику, если не считать унагийцев, которые, по мнению древних магов, являются лишь разновидностью лиссов, плюс еще одна ипостась - ее собственный облик, черноволосый и черноглазый.

- И все? Больше нет признаков?

- Если только погружение в летаргический сон с последующей смертью при лишении доступа к мертвой магии. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь рискнет проводить подобную проверку. Возможно, Королевский Слуга может что-нибудь почувствовать, но это весьма зыбкий признак.

- Ты ведь догонишь их? - спросил Марк, обращаясь к Лаони.

- Я не знаю. Мне нужно найти моего ученика, пока он не натворил бед. А потом я с удовольствием возьмусь за поиски вашей загадочной дамы. Попробую научить ее петь, может быть даже колдовать.

- А если не удастся, отвези ее к Тамиладу, - предложил Марк.

- Тамиладу давно нет с нами, - ответил Лаони.

- Вот как? - расстроился Марк. - Печально слышать. Как жаль, что мне не удалось больше с ним свидеться... Если так можно говорить в моем положении.

Марк коснулся своих закрытых век.

- Так кто же теперь Королевский Слуга? - спросил Винсент.

- Его сын, Эрвингалар.

- Ничего себе имечко, - присвистнул Винсент.

- Да, он тоже не любит, когда его так называют. Так что обычно к нему обращаются по прозвищу - Сэмери.

- И что оно значит?

- Понятия не имею. Но подозреваю, что это название его должности на местном наречии.

Сэмери стоял на верхнем балконе дворца и разглядывал уходящую ввысь башню Аред-Ар. Эта башня была самым высоким строением во всем Белом городе. Забраться в нее было мечтой юного сэмери с раннего детства. Его отец, Тамиладу, никогда не считал себя хозяином этого места, и потому не разрешал сыну играть нигде, кроме дворца и дворцового сада. Но разве запретишь мальчишке облазить весь город, если город этот – пуст?

Те немногочисленные жители, которых Тамиладу застал в первый день, отказались вернуться в город, где жили их предки. Нет, они не испытывали никакого священного ужаса перед этим местом, просто город по самые крыши зарос медеями – лиановидными растениями с очень крепкой хваткой. Они обвили все, что только можно было: стены, ограды, деревья, скамьи. Они стелились по крупным камням мостовой, запускали корни в подвалы, а ветки – в комнаты. Дворцовый сад и вовсе превратили в жуткое место, где у подножий деревьев царил вечный мрак.

Медеи были довольно сильными, но хрупкими растениями: точный удар топором или хотя бы молотом заставлял их лопаться с сочным звуком. Так что жители приморья легко согласились расчистить от них главную площадь и дворец. Большая часть домов и оград находилась под защитой какого-то древнего заклинания, и город был крепок, как и тысячу лет назад. А вот разные мелочи, вроде ставен, дверей, мебели, рассыпались в прах. Год за годом приморцы очищали город и даже сумели полностью обжить несколько центральных улиц, радиально исходящих от пятиугольной площади. Но дальше этого заселение не пошло: крестьянам было удобнее жить ближе к полям, а рыбакам – к морю.

Тамиладу восхищался Белым городом, и ничего не позволял менять в нем юному Эрвингалару. Тот же считал город своим родным домом и не понимал, с какой стати он не может надстроить дворцу еще один этаж или пробить стену, чтобы сделать другой вход. После смерти отца новый сэмери – так местные называли Королевского Слугу – рьяно принялся за перестройку дворца.

Сегодня, когда был достроен еще один балкон, взгляд сэмери коснулся другой мечты детства – башни Аред-Ар. Поговаривали, что эта башня была самой высокой во всем Пятиречье и что с ее вершины видно было не только весь город, но и море, а в хорошую погоду – остров Забвения. Беда заключалась в том, что от ворот башни, защищенных все тем же древним заклятьем, не было ключей. Это раздражало сэмери.

- Господин Эрвингалар, - послышался чей-то тихий голос.

Сэмери скрипнул зубами.

- Господин Эрвингалар, - голос позвал громче. Семери резко развернулся:

- Я тебе сто раз говорил не звать меня так! Что за дурацкое имя, - прорычал он уже тише.

- Простите, господин, - слуга вжал голову в плечи. – Я принес вам чаю.

Сэмери недовольно цыкнул, взял чашку и снова принялся смотреть на город.  Он задумался о чем-то своем. Вдалеке, над едва заметной полосой моря реяли стаи чаек. Они спешили умчаться прочь от города, как и она когда-то. Клонящееся к закату солнце раскрасило белые камни города в оранжевые и красные оттенки. «Я и этот город – единое целое, - подумал Эрвингалар. -  Мне не нужно ничего другого. И ты мне тоже не нужна».