Страница 17 из 121
"Магия какая-то", - подумал Фергюс, тупо глядя на гору, где еще минуту назад разливалось невидимое обычному глазу сияние. Сейчас гора была холодной и безжизненной. Собственно, такой, какой ей и полагалось быть, но куда же делся Источник? Фергюс повращал линзу так и эдак, но не мог найти и следа сияния. Бросив бесплодные попытки, он решил не нервничать раньше времени и заняться приготовлениями к ночлегу: авось, утром само все разрешится.
Как настоящего жителя морей, Фергюса мало интересовал вопрос тепла. Напротив, в студеной воде весеннего озера он бы выспался не в пример лучше, чем в самом уютном шатре. Но лес озерами не баловал, а грязные ямы, заполненные талой водой, молодого человека не прельщали. Воровато оглянувшись, будто ожидая, что сейчас из-за ствола трехсотлетней сосны на него укоризненно глянет учитель, Фергюс промурлыкал пару заклинаний, и небольшой родник послушно зажурчал, поднимаясь по ближайшему дереву, змеей обвил ветку и посыпался сверху градом ледяных капель. Фергюс шустро освободился от пропитавшейся потом одежды и с наслаждением вошел в импровизированный водопад. Волосы потемнели и стали скользкими, как водоросли, кожа зачесалась, желая поскорее обрасти чешуйками, но Фергюсу никак не улыбалось бить хвостом по усыпанной иглами земле, и он сдержал желание обратиться в свою первоначальную форму. Вода была холодной, освежающей, и голова его заработала в новом направлении.
Если подумать, то чего он еще ожидал? Источник, который он так стремился найти, мог оказаться чем угодно: от всеми забытого древнего заклинания до нового королевского камня. Да и место его расположения было то ли в Тэлле, то ли возле нее, а особенности магического излучения полуэльвов почти никто не изучал. К тому же, всем известно, что мощные источники энергии, наподобие Камня Ламнискаты, рассеивают свои запасы настолько непредсказуемо, что, попав в зону их действий, трудно определить, что именно излучает силу, если источник не светится от ее переизбытка. Кроме того, если верить телескопу, живая магия не просто расходилась из одной точки в разные стороны, а загибалась петлями, возвращаясь к точке зарождения. Больше всего это походило на древнее заклинание, вроде того, что заставляло Лаверген делать свои пространственные скачки: город поглощал мертвую магию, частично перерабатывал ее, но не выбрасывал в пространство, а пользовался ею для перемещения на новое место. Таким образом, Лаверген никак не нарушал магический баланс. Но механизм заклинания был так сложен, что до сих пор маги не сумели его понять. А как было бы здорово, если б город был настроен только на переработку мертвой магии. Тогда энергии хватало бы всем его жителям.
Думая в таком направлении, Фергюс практически убедил себя, что разыскивает древнее устройство, работающее на мертвой магии. И если ломать механизмы Лавергена было себе дороже, то разломать всеми забытую магическую развалюху ему никто не мешал. Фергюс взбодрился, встряхнулся, и принялся готовить ужин: что бы там он ни думал о прелестях холодной воды, крупа хороша все-таки в вареном виде.
Илиган уже давно спал подле горячего бока козы Маньки, да и Атуан задремывал, а Тюлли все вертелась, устраиваясь поудобнее, и то и дело будила полуэльва случайными толчками. Наконец, она подобралась в уютный комочек возле его левого плеча. Удовлетворенно заурчав, подняла мордашку к самому его уху и тихонько спросила:
- Ты спишь?
- Да.
- Врешь.
- Да. Что ты хотела?
Тюлли задумалась, подбирая слова, которые давались ей еще с большим трудом:
- А твоя жена тебя не заберет?
- Нет у меня никакой жены, и никто меня не заберет. Спи давай.
- Но за тобой же гонятся!
- Я как-нибудь выкручусь, не бойся.
- Выкрутишься? Как мокрое полотенце?
- Нет. Как живая рыба из неумелых рук.
- Что такое рыба?
- Ой... Давай, я тебе потом покажу. Вот к речке выйдем, поймаем парочку рыбин, и посмотришь.
- Хорошо.
Тюлли умолкла ненадолго, но в голове у нее вертелось еще много вопросов.
- А кто такая Томи? - наконец спросила она.
- Это наша всеобщая мать. Если мы с тобой об одном человеке думаем, конечно, - решил уточнить Атуан.
- Разве их было много?
- Как тебе сказать... Тут все очень запутано. Вообще-то, полуэльвы только одного человека называют этим именем - нашу Создательницу. Но на самом деле это не имя, а прозвище.
- А как ее на самом деле звали? - заинтересовалась Тюлли, укладывая подбородок на плечо Атуана.
- Понятия не имею, - пожал свободным плечом полуэльв. - Сначала у нее было имя - очень давно, когда она еще только создала наш мир. Но с тех пор прошло много тысяч лет, и не осталось никого, кто бы помнил, как ее тогда звали. Потом она умерла, и мы долго не могли ее найти.
- Зачем искать того, кто умер? - нахмурила бровки Тюлли. – Ты говорил, мертвые не шевелятся, значит, их трудно потерять. Они же большие.
- Я говорю о душе. Когда человек умирает, его душа освобождается, очищается и появляется на свет в новом теле. Обычно в теле новорожденного, хотя Создательница иногда появляется на свет сразу взрослой. Но ведь у нее на лбу не прибита табличка "Я - Создательница", поэтому даже если она среди нас, мы можем этого и не знать. Последний раз, когда ее узнали, она носила прозвище "Томи".