Легенды Пятиречья

- И как? Ответил?

- Нет. По-моему, вранье это все. Никому он не отвечает.

- Да наверняка. Но как интересно! – эльв обошел камень кругом, зачем-то потер ладонями. Камень был теплый, нагретый солнцем, с трещинками, поросшими мхом. Тамиладу чуть привстал и заглянул в отверстие. Ничего не видать, темно. Может, огнем подсветить? Тут он подумал, что если б сам был камнем, то не хотел бы, чтоб ему во внутрь огнем светили. Тамиладу еще постоял, подумал, и любопытство пересилило.

- Что бы такое спросить? – вслух подумал он.

- Служитель говорит, нужно самое важное спрашивать.

- Самое важное? Так. Кхм, - Тамиладу приподнялся на цыпочки, дотянулся до отверстия и зашептал:

- Почему мне… Нет, не так… Зачем… Зачем я… Зачем Я? – наконец сформулировал он, приложил ухо к камню и замер, прислушиваясь. Вокруг трещали птицы и кузнечики, журчала вода, Тоня ломала пижму. Из отверстия не доносилось ни слова. Камень словно задумался. Тамиладу показалось, что он вот-вот ответит.

- Не самый важный в мире вопрос, - послышался низкий мужской голос. Тамиладу дернулся от неожиданности, но это был всего лишь еще один эльв, не замеченный ими ранее. Он, по всей видимости, тоже пришел в храм за тишиной и умиротворением и лежал в густой траве, закинув руки за голову, но после своих слов встал и подошел к Тамиладу. – Да и не самый сложный. Даже я могу тебе на него ответить.

- Попробуй, - с вызовом сказал застигнутый врасплох Тамиладу.

- Мы здесь, чтобы жить. Право каждого человека и вместе с тем его обязанность – жить. В нашей жизни может случиться хорошее или плохое, мы можем вершить судьбы или остаться в стороне, но только если мы живем. Ты, как я погляжу, способен на многое. Возможно, тебе дано изменить весь мир. А возможно, ты лишь счастливо проживешь еще пятьсот или тысячу лет.

- Ни разу не видел, чтобы кто-нибудь прожил тысячу лет.

- Я, например, - ответил незнакомец, захватил движением левой руки волосы и потянул их вперед: бледно-золотая коса гибкой змеей заскользила по его телу, и неровный кончик хлестнул эльва чуть выше колена. Тоня испустила восторженный вздох.

- Прости меня, Старейший, - тут же сменил манеру и почтительно поклонился Тамиладу, - я дерзко ответил тебе.

- Дерзить – удел молодых, и я не виню тебя, - спокойно сказал Старейший, откидывая косу назад. - Как твое имя?

- Тамиладу.

- Просто Тамиладу? – уточнил эльв. - Ты сирота?

- Нет, Старейший. Мой отец из рода Серенталей. И брат мой – Серенталь. А я просто Тамиладу.

Сзади неслышно подошла Тоня, вежливо поклонилась и спряталась за спину друга.

- Это Тонильи, дочь Тивелия винокура, - представил ее Тамиладу. - А как нам называть тебя?

- Зовите меня Лаони. Лаони, сын Тавора Лисицы. Хотя, о моем отце ты вряд ли слышал.

- Ты волшебник? – Тамиладу кивнул на гибкие серебряные струны, дивным узором лежащие на запястьях эльва, а чуть выше – уходящие под кожу.

- Предпочитаю слово «маг». «Волшебник» звучит как-то по-деревенски, - Лаони огладил себя по запястьям: тлекар тихо прогудел, когда серебряные струны потерлись одна об другую.

- А вам не больно? – спросила Тоня, широко раскрытыми глазами рассматривая тугие сплетения тлекара, венами пульсирующие под кожей.

- Обычно – нет, - ответил Лаони и спустил закатанные рукава.

- Я в этом городе совсем недавно, и гощу вот у этой милой девушки и ее отца, но я думаю, они будут рады пригласить вас на ужин и чашу отменного вина, - Тамиладу оглянулся на Тоню, и та согласно закивала.

- Буду весьма польщен, - изящно склонил голову Лаони. – Слава о Тивелии-винокуре и его ягодных винах разнеслась далеко. Я совсем недавно прибыл из Карастара, там каждая бутылка этого чудного нектара на вес золота.

- Где вы остановились, господин? – поинтересовалась Тоня.

- У служителя храма.

- У нас большой и богатый дом, - похвалилась девушка. - Совсем недавно у нас останавливался сам господин Амаддариэл. Если вам будет угодно, вы можете переехать к нам.

- Буду очень рад. Говоришь, господин Амаддариэл был в Элагиеве?

- Да, проездом на Норл… ой, - Тоня в ужасе прихлопнула рот ладошкой. Господин Амаддариэл гостил у них тайно, по улицам не гулял и в поход выдвинулся в плотном плаще с большим капюшоном. Лаони посмотрел на ее смятение и снисходительно улыбнулся.

- Верно говорят: слово не воробей, вылетит – не поймаешь. К счастью, для своих птиц я строю крепкие клетки, и уж твою пташку к чужому человеку не выпущу.

Девушка выдохнула и залилась краской.

- Ну, что ж. Пойдемте, пожалуй. А то нас совсем комары съедят, - сказал Тамиладу, и они двинулись обратно к лодке.

- Вы видели хоть одну Хранительницу? – Тоня, наконец, осмелилась задать мучивший ее вопрос. Уже давно стемнело, захмелевший Тивелий дремал, уткнувшись подбородком в грудь, а гость сидел все так же спокойно и потягивал знаменитое клюквенное вино.

- Нет, конечно, - отозвался Лаони. - Я родился много позже Золотого века. Зато я читал Книгу Памяти до того, как потоп размыл ее чернила.

- Что это за книга?

- Вы не знаете? – удивился старый эльв. - Как быстро стирается история… Книга Памяти – это летопись, которую вел правитель эльвов во времена Золотого века. Еще до того, как на землю Элвы пришли носферату.