Легенды Пятиречья

- Что за вещий камень? – заинтересовался Тамиладу. - Первый раз слышу.

- Да большая такая глыба серая, а в ней будто червячок извилистый ход прорыл, - пояснил Тивелий. - Только с два пальца толщиной. И глубо-окий. Помню, я мальчишкой был, все у него дно пытался найти. То палкой там пошуршу, то проволокой. Не нашел дна. А друг мой, скорейшего ему перерождения, все туда горох насыпал и считал: сколько горошин влезет. Так и не узнал. Может, нет дна в этой извилине, а может и есть… Но служитель нас тогда крепко хворостиной отходил. Неделю сидеть больно было.

Тивелий добродушно рассмеялся.

- А почему все-таки вещий? – допытывался Тамиладу.

- Ну, народ верит, что если в эту извилину что прошептать, а потом ухо приложить, то можно услышать ответ, - пояснил Тивелий. - Девки к этому камню гадать бегают, сколько у них детей родится. А служитель ругается. Говорит, если и впрямь кто ответ услышит, то только на серьезный вопрос, от которого судьба мира зависит.

- Может, и мне попробовать? – улыбнулся Тамиладу. Ему надоело сидеть дома и хотелось поразмять ноги.

- Ну, давай, я тебя свожу, - предложил Тивелий. - У меня там где-то лодочка на берегу была. Весной на ней плавал. Может, не рассохлась еще. Вот только дождь кончится.

- Тогда и я с вами, - обрадовалась Тоня.

- Что, тоже про детей спрашивать будешь?

- Да ну тебя, папа, - обиделась Тоня. – Меня и замуж-то никто не зовет, какие тут дети.

- Сама позови, - пожал плечами Тивелий. - Тебе, как-никак, уже тридцать первый годок пошел. Пора и замуж. Вот придет осень, отвезу тебя в Ламнискату на парад женихов. Посмотришь, может, кто и приглянется. Или уже есть кто на примете?

- Н… нету, - ответила красная, как рак, Тоня.

- Вижу, что есть, - улыбнулся проницательный отец. – Так, может, ты хочешь здесь, в Элагиеве остаться? Можно и у нас жениха присмотреть. Наши-то все Тивелия знают! Кому вплетешь цветок в волосы – непременно свататься придет. Вот, помню, мать твоя, скорейшего ей перерождения, на меня с детства за что-то в обиде была. То ли платье я ей испачкал, то ли нагрубил как. На всех парадах – позор, да и только! – ни одного цветка мне в волосы не вплетали. Храни нас Великая, я уж думать начал, что уродлив. Да потом девка одна мне по секрету рассказала, что мать твоя всех их подкупила, чтобы мне отомстить. Вот какая у тебя мать была! Сам не пойму, и как мы с ней сошлись? Ну так как, остаешься в Элагиеве на парад?

- Нет. Поеду в Ламнискату, - вздернула носик Тоня, собрала посуду и потопала в кухню.

- Знаю, - сказал отец тихо, чтобы она не услышала, и рассмеялся.

Вскоре они уже плыли к Вдовьему острову. Лодка тихо покачивалась в мутной зацветающей воде. Приток Элвы был широким и медлительным. Тоня испуганно цеплялась за рукав Тамиладу, стараясь не смотреть за борт, где жутковатыми щупальцами проплывали буйно разросшиеся водоросли. Тамиладу же с интересом рассматривал приближающийся остров: густо поросший кустарником и высокими травами. Подмытые крутые берега нависали над рекой, опуская в нее длинные косматые корни.

- Расческа! – задорно крикнул Тивелий, когда, огибая остров, проплыл под корнями. Тоня с Тамиладу синхронно пригнулись. Корни прошелестели по их головам, обдав холодными каплями. Наконец, лодка ткнулась в песчаный нанос. Тивелий и Тамиладу выпрыгнули на берег и помогли Тоне выбраться.

- Вы идите, а я рыбку половлю, - сказал лавочник, доставая со дна лодки снасти.

По узкой заросшей тропке Тоня вела гостя наверх, в гущу кустарника. Вокруг них радостно взвилась стайка оголодавших комаров. Неожиданно земля под ногами кончилась, Тоня охнула и с хохотом покатилась вниз, Тамиладу тоже не удержался, приземлился сверху, спружинил руками и отскочил, чтобы не раздавить девушку. Вышло не очень ловко, тело еще плохо слушалось после ранений. Эльв помог девушке подняться, и она отвела его к Вещему Камню.

Камень оказался обычной глыбой, стоявшей посреди большой, заросшей полевыми цветами поляны. Вокруг кривым забором выстроился кустарник, и узкая извилистая тропка тянулась к дальней стороне острова, над которой вился печной дымок. Затхло пахло тиной и рыбой.

- Первый раз вижу такое святилище, - признался Тамиладу. – Обычно все стараются свой храм изукрасить побогаче: драгоценными камнями, золотом, фресками. Резьбой деревянной, наконец. А тут… Даже трава не кошена.

- Зато здесь хорошо. Тихо так, никто не трогает, не спрашивает всякие глупости, - ответила Тоня и присела в густую траву под кустиком. Над ней тучкой взвилась радостная стайка комаров.

- Ага, только комары милостыню собирают, - пошутил Тамиладу, и тут же был укушен за ухом зловредными тварями.

- Здесь еще мошкары полно, - сказала Тоня. – Как укусят в глаз, так веко и разбарабанит.

- Пижмой натрись, - посоветовал Тамиладу, оглядывая камень. Тот был большой, выше эльва. И прямо напротив лба располагалась аккуратная ямка, будто пальцем  в глине продавленная. Обычному эльву в аккурат до подбородка доставала – так и хочется что-нибудь туда сказать. Хотя бы ухнуть по-совиному. Оттого, наверно, и пошло поверье.

- Попробовать что ли, - почесал в затылке эльв. Ему вдруг до рези в пятках захотелось спросить что-нибудь у Вещего Камня – а ну как и впрямь ответит? Но за спиной сидела Тоня. Она, конечно, вопроса не расслышит, да все равно стыдно как-то.

- Попробуй, - согласилась Тоня.

- А ты пробовала?

- Ну… было дело, - уклончиво ответила девушка.