Легенды Пятиречья

- Нам конец, - спокойно, почти весело сказал Винсент, глядя со стены, как к крепости приближаются эльвы.

- Отставить панику! - коротко ответил ему Тирра. - Мы еще даже не начинали.

- Тирра, а какой смысл? Ну, отобьем мы атаку Тола-Вилсы, так другие придут. Даже если мы тут затворимся, нас возьмут измором: вода-то имеется, но ни рыбы, ни птицы не наловить, что есть-то будем? Золото твое? Запасов - кот наплакал. Да и не выстоим мы, когда вся Элва придет под наши ворота, гонимая страхом и ненавистью.

- Что-то ты больно красиво говорить стал, - ответил ему Тирра, прищурив глаз и пересчитывая врага. - Нам не нужно вести настоящую войну, нам нужно продержаться до возвращения господина Амаддариэла. Он не допустит войны.

- Да? Не думаю, что он будет рад узнать, что мы крадем эльвелл, как наши бывшие хозяева, и убиваем отцов, пришедших вызволять дочерей.

- Значит, постараемся никого не убить.

- Как? Под землю спрячемся?

- Не будь таким трусом.

- Я не трус. Но я не воин. Я бы лучше всю жизнь тарелки драил и стирал тряпье.

- Раб до мозга костей, - презрительно сплюнул Тирра.

- Не суди по себе, - холодно ответил ему полуэльв. - Меня зовут Винсент, и я слуга госпожи Томи. А вот кто ты? Двуликая тварь, что служит то эльвам, то полуэльвам в зависимости от выгоды. Зачем только госпожа приютила такую змею?

- Ишь ты, как заговорил? Что-то не больно ты возражал, когда я привез вам первые тюки с мукой, когда договаривался с селениями об обмене товарами, когда придумал, как заработать немного золота на ярмарке.

- Далась нам твоя ярмарка. Ну, съездили, ну, заработали. И что теперь? Погляди за стену, чем все кончилось.

- Разве Я в этом виноват? Научитесь держать себя в руках и соблюдать этикет!

- Кому сдался твой этикет? У нас его отродясь не было, и даже Томи он не нужен. Хочу - ем руками, хочу - хожу в одном исподнем, и плевать мне на ваши правила!

- Ну-ну, пойди, плюнь со стены, заработай стрелу в свой черный глаз, косорылая тварь.

- Как ты меня назвал? Да иди ты, знаешь куда!

- И пойду, больно надо вам помогать!

- Вот и иди!

- Вот и уйду!

С полминуты они сверлили друг друга взглядами, потом Тирра, полыхая гневом, обвязал тонкий канат вокруг железного крюка для смоляного котла и в два счета оказался внизу, за пределами стен Тэллы.

Винсент даже не стал проверять, цел ли эльв после такого спуска: просто смотал обратно ослабевший канат. Собственно, а зачем ему беспокоиться? О ком? О заносчивом юнце, чистокровном эльве? Винсент сплюнул-таки вниз со стены и пошел в детский дом. Полуэльвы остались одни в наглухо запертой крепости: без еды, без госпожи и без надежды на помощь со стороны своих ненадежных "друзей".

Тирра долго бесился. Не особо разбирая, куда идет, он вылетел прямо перед носом народного ополчения, и его чудом не утыкали стрелами. Потом эльвы все-таки разобрались, убедились, что он свой, Тирра сумел выторговать себе коня и под удивленными взглядами соплеменников умчался в сторону Тола-Вилсы.

В дороге его гнев немного развеялся, и он снова стал мыслить трезво и расчетливо. Ну что это было за мальчишество? Даже стыдно за свое поведение. Надо запереть покрепче эмоции и разложить все по полочкам. Будет ли ему польза от разгрома полуэльвов? Никакой. Будет ли ему польза от их спасения? Да, возможно. Но как остановить народное недовольство? Прикинув разные варианты, Тирра пришел к выводу, что ему нужен кто-то, кому доверяют, кто-то, кто способен отдать приказ всей стране. И он помчался в Ламнискату к Тавриэлу, игнорируя сонливость и загоняя лошадей.

Ночь медленно и величаво разворачивала над Ламнискатой свои сказочные крылья. Улицы были пустынны, желтые пятна фонарей лишь едва-едва освещали их. Тяжелые рябиновые гроздья с треугольными снежными шапочками были похожи на пирожное, а мохнатые ели – на обиженных медвежат, которых какой-то шутник обсыпал мукой. Мороз крепчал с каждым днем, и горожане полюбили проводить вечера у каминов, занимаясь простыми, но приятными занятиями, вроде чтения, вязания или филосовских бесед с близкими друзьями. Вот и в доме правителя ежевечерне собирались у каминов его домашние.

- У меня сердце не на месте, - пожаловался Тамиладу травнику, подтягивая колени к груди и забираясь с ногами в кресло.

- Если ты о том, что оно не совсем по центру, то это нормально, - попытался пошутить Сайлус, но шутка не возымела должного эффекта. Тамиладу немного помолчал, а потом продолжил:

- Может, мне стоило поехать вместе с ней? Я прямо кожей чувствую, что что-то не так, - Тамиладу потер лицо ладонями. – Знаешь, когда прорывает плотину, всегда есть момент, когда трещина уже прошла, а вода еще не льется. В полной тишине разносится такой странный звук… Его не столько слышишь, сколько чувствуешь или даже представляешь. И в этот момент понимаешь, что ничего уже нельзя сделать, и вот-вот наступит катастрофа. Вот и у меня сейчас такое же ощущение. Я где-то ошибся, не оставил реке выхода, и судьба прямо сейчас катит все новые и новые воды…