Страница 4 из 62
За спиной кто-то икнул, споткнулся и ойкнул, но все еще пытался подобраться к Рэмпу тихо:
- Б-бу! - Это был Бран, один из разбойников, которому вместе с остальными повезло удачно сбежать и заскочить на борт.
- Вместо того, чтобы "букать", ты мог бы просто резко показать свою пьяную и мятую рожу, мне было бы гораздо страшнее, Бран. - Рэмп выдал некое подобие улыбки, что больше смахивало на кривую ухмылку.
- Ты не хочешь к нам присоединиться, Рыжий? Все же, не все бы согласились нас принять. Это нужно отметить. – Брюнет заулыбался. Пускай он и был заметно старше своего друга, но улыбка, даже когда он чумазый и заросший, сильно его молодила.
- Я не досчитал двоих человек в команде, а квартирмейстер своих не теряет. Вы, мужики, заставили нас сойти на сушу и подставить свои задницы. - Из трюма, где сейчас проходило знакомство и укрепление связей путем общей пьянки, вышел высокий и крепкий мужчина.
Издалека его лицо тяжело было разглядеть, поскольку зрению мешали лучи уходящего за горизонт солнца. Но когда тот подошел ближе, можно было сказать, что он сошел со страниц какой-то книги: настолько четкими были черты его лица. Голубые глаза немного выцвели из-за постоянно палящего солнца, обветренные губы, которые, кажется, никогда не заживали из-за соли океанской воды, точеные скулы и острый нос.
- Я искренне сожалею вашей потере. – Рэмп повернулся к нему лицом, но не потому, что решил поприветствовать, а из-за старой привычки никогда не стоять спиной к тому, кому не доверяешь. – Но и мы не досчитались друзей.
- Нам пришлось вас прикрывать, если вы забыли. – Голос отдал металлом. – Но я ничего не предъявляю - для этого есть капитан.
- Товарищ Карей. – Рэмп проницательно всмотрелся в глаза мужчины напротив - А вы замечали, насколько прекрасен тихий закат?
***
Завтрак в Доме Увядшей Лилии обычно проводили за большим буковым столом. Там была Тилана, ее мать Алнуила, и совсем маленькая сестра Нилдуила, а во главе стола сидел отец семейства король Эмборнд. Его короновали после Переселения эльфов, хотя Эмборнд и не признавал корону, так как был создан совет старейшин. Совет и правил эльфийским народом.
- Тилана, - вставил Эмборнд, прерывая рассказы матери, – ты уже взрослая, и пришел тот переломный момент в твоей жизни, когда тебе нужно будет решать вопросы без нашей помощи. Но перед этим есть еще один вопрос, который решим мы. Всем станет лучше, если мы объединим наш Дом с Домом Падающей Звезды. Ты слышала про Эрнээна, сына Лувельда главы Звезды.
Он замолчал, а в голове Тиланы еще стояли те слова. Она не могла поверить. Отец хочет выдать ее за незнакомца! Молчание, тяжелое молчание нависло над столом. Его нарушила Тилана, и хоть на глаза просились слезы, а в горле стал ком, она улыбнулась и сказала:
- Как Вам угодно, отец. Когда мне ждать встречу с Эрнээном?
- Он прибудет к нам завтра. Приготовления уже в самом разгаре, тебе стоит помочь твоей маме и прислуге, - сказал Эмборнд, но потом переосмыслил и добавил. - Нет, ничего не делай, ты должна быть отдохнувшей и прекрасной, как никогда. Возьми Фэриэлда и прогуляйся по лесу, подыши свежим воздухом, воссоединись с природой и подумай о своей жизни. Я всегда так делаю перед важным событием, это успокаивает и придает силы.
- Отец, мне не нужны провожатые. Я знаю каждую травинку нашего острова, я сама могу погулять.
- Я хочу, чтоб он пошел с тобой, - настоял Эмборнд.
- Как Вам угодно, отец, - покорилась Тилана. – Я пойду после обеда, вот только найду «провожатого».
***
Сегодня океан был тихим, спокойным, казалось, будто он - воплощение какого-то старца из сказок, с длинной белой бородой и бесконечной мудростью в полных синевы глазах.
Капитан судна вышел на ют, чтобы просто насладиться довольно таки знакомой, но всегда чарующей картиной: легкие волны слабо, но четко и ритмично бились о борт корабля, точно играли какую-то мелодию, всегда приятную и родную ушам моряков. Лучи солнца играли с водой, отбиваясь от ее поверхности, небо постепенно окрашивалось в приятный, теплый розово-оранжевый цвет.
Вдалеке медленно, но уверенно плыли тяжелые тучи - завтра день не будет таким лучезарным, работа на корабле закипит, словно каждый член команды - пчела, которая точно знает свою работу и будет усердно трудиться. Совершенно неважно, у кого какие мотивы: кто-то здесь верен своему делу и готов отдать жизнь этому кораблю, кто-то, кто не по своей воле попал в эту компанию, будет стирать руки в кровь лишь потому, что наказания квартирмейстера за непослушание - самое худшее, что только может с ними произойти; есть люди, чье уважение к Капитану просто не позволяет его ослушаться или подвести. Некоторые же на этом корабле - гости, которые должны платить за свою жизнь.
О жизни капитана Дольфа мог многое поведать один его вид: уголки серых, стальных и холодных глаз от природы были опущены вниз, но по левой стороне лица, начиная от виска, через бровь и вниз, шли два ровных шрама, задевая сам уголок глаза и оттягивая его еще ниже, придавая спокойному лицу несколько печального, но гордого вида. Рот всегда был искривлен в подобии ухмылки шрамом, который не могла скрыть даже густая черная, с проблесками седины, борода. На голове старая, потертая бандана когда-то синего цвета, что сейчас более схожий на грязно-голубой. В более приемлемом состоянии была черная шляпа - обязательный атрибут любого уважающего себя морского главаря. Под точно таким же старым, но великолепным по своей выкройке камзолом с серебряными пуговицами, была рубаха, которая пожелтела от времени. Нашейным платком прикрывались непонятного происхождения ожоги. Где Дольф заработал на себе такого вида отметки, из всей команды знал только Карей.