Поиск

Но теперь Эмили забыла свои юношеские страдания, вечную смутную зависть к Майе, вокруг которой постоянно крутились какие-то поклонники, простила бывшего мужа. Все это ушло, а у нее теперь есть Энди, и больше ей никто не нужен. Только он. И чтобы он всегда был с ней, никогда не оставлял ее. Для него она была готова на все, даже на то, на что не согласилась когда-то ради Джима – отказаться от полетов. Если бы Энди попросил, она бы отказалась. Все, что угодно, лишь бы быть с ним…

Она уснула, вжимаясь лицом в его грудь и держась обеими руками за его плечи, чувствуя, как он гладит ее короткие волосы, щеку, шею. Эмили была счастлива, впервые в жизни по-настоящему счастлива. Получение летной лицензии, первый самостоятельный рейс, даже свадьба не шли в сравнение с этой ночью, с ощущением того, что рядом с ней тот, кто любит ее, и кого она сама любит. Ее чувство к Джиму было не таким – она тянулась к нему гораздо сильнее, чем он к ней, и понимала это. Она всегда боялась, что когда-нибудь он бросит ее. Так и случилось.

***

…В каюте было темно, часы над дверью показывали 17.30. Красное солнце снаружи еще в зените. Эмили подумала: а собственно, куда нам торопиться, мы могли бы провести здесь еще ночь и взлететь на следующий день... Но тут она представила ненавистную каменную пустыню, окружавшую «Одиссей», скалы, дым из вулкана поблизости, а дальше за горами – аварийный купол, где притаилась Диана, от которой неизвестно, чего ждать, и ей захотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше от этой планеты.

Она тихо позвала:

— Энди... Спишь?

— Нет, - он шевельнулся, осторожно вытягивая руку из-под ее головы.

— Включи свет, - попросила Эмили, в темноте быстро натягивая майку. Потом она собрала брошенные вчера на пол вещи, оделась и встала, чтобы повесить полотенце. Энди стоял возле кровати в брюках, босиком, и расправлял свою скомканную футболку. Эмили обняла его со спины, прижалась щекой между лопаток, провела ладонью по его руке и оцепенела…

— У тебя татуировка? – проговорила она, плохо слыша свой собственный голос. Энди быстро высвободился, оделся, опустил рукав, но Эмили схватила его за руку, задрала рукав и снова уставилась на буквы и цифры. Черные значки запрыгали у нее перед глазами, и она как стояла, так и села на кровать.

Энди сел рядом, его рука безвольно-покорно лежала в руке Эмили. Та все смотрела на его светлую кожу, покрытую бесцветными тонкими волосками – совершенно человеческая кожа, как у нее самой. А что под этой кожей? Какие-нибудь провода, сталь вместо кости? Нет, Пол говорил, что у современных моделей кости не стальные…

— Джон не хотел, чтобы кто-то знал, - услышала она голос Энди. – Я спорил с ним, а он отвечал, что скажет вам на обратном пути. Он… ну, он считал, что это будет хорошая шутка.

— Шутка… - повторила Эмили. – Да, это в духе Коулфилда… - она выпустила руку андроида. – Значит, ты тоже… Не многовато ли роботов на этой планете?..

Энди что-то сказал, она не расслышала. Она думала: упасть бы сейчас в обморок, а еще лучше – погрузиться в анабиоз и все забыть. Но что толку, просыпаться-то все равно придется… Она подумала, что если вчера, когда она считала его человеком, все происходящее между ними казалось ей прекрасным волшебством, то сейчас стало чем-то отвратительным и до крайности неестественным. Робот! Да, это все объясняло, все мелочи, которые удивляли ее, и которые она раньше старалась поскорее вычеркнуть из памяти: и то, что он всегда и во всем подчинялся Коулфилду, и то, что остался жив после крушения глайдера, и его поразительную способность улавливать ее желания прошедшей ночью, и то, что она не чувствовала его дыхания на своем лице… Робот. А его скафандр! Она только сейчас вспомнила, что поразило ее при виде Энди, стоявшего у посадочной опоры – поразило настолько, что она решила, что ей это привиделось. Его скафандр был пробит на груди, края дыры длиной в несколько сантиметров - грубо стянуты, так что издалека костюм выглядел целым, но стоило приглядеться, и становилось ясно, что ни о какой герметичности тут не может быть и речи, а это значило только одно – то, что существу, заключенному в этот скафандр, не нужно дышать. Робот… Такой же, как тот, что скрывается в куполе, как тот, который привел к краху их экспедицию, а перед этим - экспедицию Новака…

— Как бы я хотела, чтобы ты был человеком!..

— Я бы тоже хотел этого, - сказал Энди. Эмили взглянула на него, и в его глазах ей почудилась такая же боль, как вчера, когда он говорил о смерти Коулфилда. «Этого не может быть, ведь он - машина…».

— Кто тебя сделал? – угрюмо спросила она, испытывая какое-то болезненное любопытство к тому человеку – ей казалось, что андроид должен быть во многом похож на своего создателя. Ей подумалось, что и тот, кто создал Диану, должен быть таким же - целеустремленным и беспринципным.

— Николас Метени проектировал меня.

У Эмили что-то вяло провернулось в памяти.

— Метени… Коулфилд его знал?

— Да, они дружили.

— Ты похож на него?

Не знай она, что Энди – андроид, сказала бы, что тот удивился, но сейчас она уже не была уверена в определении ни одной эмоции, отражающейся на его лице.