Поиск

На секунду на щеках Коулфилда вздулись гневные желваки, но он тут же улыбнулся.

— Проще говоря: куда ты лезешь, несчастный инвалид, сиди на Земле и продолжай выдавать публике свои глупые иллюзии, больше все равно ни на что не годишься. Верно?

— Я совсем не это имела в виду.

— Нет, это! – он обвиняюще наставил на нее костлявый палец. - Еще вы – противница свободного поиска, и вас раздражают чудаки вроде тех, которые несколькими веками раньше на годы покидали свои дома, уходя на морских кораблях, просто для того, чтобы узнать, что там, за горизонтом... Хочу напомнить, что некоторые из экзопланет были первично изучены именно энтузиастами. Правда, энтузиастов, которые сумели вырваться в космос, можно пересчитать по пальцам…

— Вот именно. Для расширения границ нашего познания Вселенной существуют профессиональные исследователи.

Коулфилд махнул здоровой рукой.

— Не собираюсь с вами спорить. Считайте, что я просто решил поразвлечься напоследок, наконец-то пожить полной жизнью – это объяснение вас устраивает? У меня осталось дьявольски мало времени – разве что сильные мира компьютерного создадут наконец обещанное пару веков назад цифровое бессмертие. Я хочу увидеть что-то новое, вот и все. Я ведь моложе вас, Хилл, мне двадцать шесть лет… - он коротко усмехнулся изумлению, мелькнувшему на ее лице. - На самом деле этот борзописец был прав, когда заявил, что я исчерпал свой потенциал. Я никогда не относился к своему творчеству всерьез, я хорошо понимаю, что вся моя слава – простое везение, которое уже закончилось. Чтобы оставаться на плаву, точнее, на слуху, ты должен постоянно выдавать что-то новое, а на это я не способен.

— Но почему вы решили искать именно Новака? Насколько мне помнится, есть еще две или три группы, пропавшие без вести в последние двадцать лет.

— Знаете, с Новаком не все так просто... Я был с ним знаком, не то, чтобы мы дружили, но я знал его характер. Виктор был очень практичен – вроде вас. Он бы никогда не полетел в неизвестность, он рассчитывал найти там что-то определенное. Теперь вы понимаете мою цель? Я хочу узнать не только то, что произошло с ними, а и что они нашли – если они вообще что-то нашли. Результаты любых исследований не должны пропадать понапрасну, уж здесь-то вы не будете мне возражать?

Эмили покосилась на него скептически – ей не слишком верилось в то, что отряду Новака удалось открыть хоть что-то более или менее интересное и нужное человечеству. Уж сколько было обследовано планет за пределами Солнечной системы, а пригодными для быстрой и относительно дешевой колонизации оказались всего две из них, не считая Селесты. Что касается последней, то несмотря на ее почти земные климат и атмосферу, колонизация провалилась из-за разумных аборигенов-инсектоидов, с которыми до сих пор не удалось установить даже поверхностного контакта.

— Это не будет исключительно поисковым вылетом, - сказал Коулфилд. – Я указал в предварительном плане, что мы проведем стандартное исследование планеты.

— А что насчет корабля? Вы арендуете его?

— Нет, я подумал, что после возвращения, если останусь жив, быть может, захочу полететь куда-нибудь еще, и поэтому обзавелся собственным кораблем. Ну-ну, не глядите на меня так, словно я для своих никому не нужных исканий скупил весь наш флот!

Эмили отвела глаза и посмотрела на свой стакан – тот был все еще полон. Она отпила глоток и спросила:

— Сколько людей было у Новака?

— Они отправились вчетвером: Виктор – руководитель, пилот и капитан корабля; его жена Анита – геолог; Колин Ферье – второй пилот и бортинженер, и Диана – что-то вроде помощника, слуги. Она - искусственная женщина, андроид, и очень хорошо, что Виктор взял ее с собой, потому что даже если люди погибли, она может оказаться живой… то есть в рабочем состоянии. Она сможет рассказать нам о том, что произошло с отрядом. 

— Это мы могли бы узнать из бортового журнала, если тот сохранился.

— Да, знаю, что такие, как Диана, вам не по душе. Не расскажете, в чем причина? Никто из андроидов не мог вам повредить, разве что непреднамеренно. Вряд ли кто-то из них обидел вас даже словом…

— Нет.

— Тогда почему же? Вы – звездолетчик, и большинство андроидов работает в космосе. Вы по долгу службы должны быть особенно терпимы к ним.

— Я работала с ними раньше и буду работать в дальнейшем, если понадобится. Мои чувства не имеют отношения к службе.

— Но чем вызвана ваша неприязнь?

— Они слишком похожи на нас, да еще во многом нас превосходят. Из-за этого некоторые считают их за людей - лучших, чем окружающие. А я не думаю, что этих существ, несмотря на их способность чувствовать «совсем-как-мы», о которой сейчас столько болтовни, следует очеловечивать, и уж тем более они недостойны привязанности к ним настоящих людей. Я считаю, что любые роботы – это машины, не более, и задумывались для помощи нам, а не для того, чтобы заменять нас во всем, – Эмили вспомнила искусственную девушку Сару, почувствовала, как щеки заливает предательский румянец, и умолкла, а Коулфилд рассмеялся:

— Значит, вы не любите андроидов всего лишь за их совершенство? Как это по-человечески.

— А почему вы их так любите, мистер Коулфилд? – резко спросила она, рассерженная не столько его расспросами, сколько собственной реакцией. - Или мне показалось?

Улыбка Коулфилда стала какой-то застывшей.

— Нет, не показалось. Как бы вам объяснить? Мне никогда не везло с людьми. Они слишком часто обижали меня, особенно когда я был юным, бедным и незнаменитым.

— И вы решили искать спасения среди роботов, которые так похожи на людей, но при этом относятся к вам лучше всякого человека, - хмыкнула Эмили.