Крылья

«Свергать младшего брата, нанесшего мне такое увечье, лишь потому, что я первым родился? – сам себе задал вопрос Раэнэл, - а после восседать на троне и смотреть в лица алчных людей, предавших меня? Смотреть в лица собак и нескольких моих палачей?»

- Вряд ли великие короли, - сказал он вслух, - предлагают свою помощь за простую благодарность. Все имеет свою плату – дорогую или нет. Какой будет моя, если я соглашусь?

- Если бы твой отец сдержал обещание и женился на моей матери, мы бы были братьями. У меня были бы твои крылья, а у тебя – мои рога и глаза. Ты не женат. Какими бы сильными не были крылья у твоего сына, и каким бы обжигающим ни было пламя в глазах – он бастард и не имеет никаких прав на престол. Никаких. Когда с моей помощью ты вернешь себе власть,  ты возьмешь в жены одну из моих сестер. Их у меня четверо, и мне, как старшему брату и  их королю они подчинятся, несмотря на твоего… отпрыска. Если не хочешь сестер, я предлагаю тебе другой выбор. Скоро моя супруга подарит мне дочь. И как только девочка повзрослеет настолько, что будет способна родить сына и я для тебя, я отдам ее тебе в жены. Если ты захочешь, твой бастард будет жить здесь, и будет у меня одним из советников. Это прекрасная возможность для мальчика. Чтобы не оскорблять ту, которую ты выберешь в жены. Я позволю тебе выбрать любую, какую ты захочешь. Пусть это немного похоже на продажу, но я хочу, чтобы от нашего союза мы были довольны всем. Поверь мне, Раэнэл, - добавил он после небольшой паузы, - ты станешь спасителем своего рода. Своеобразным венцом. Исполнишь старые желания наших предков. Не повторяй ошибок своего отца. Соедини королевства. Север и Запад. И тогда, если Восток соберется с силами, мы дадим им славный бой. И Красных Жрецов сметем с нашего пути, чтобы они не сеяли смуту среди нашего народа. 

- А как же мои спутники? – резко спросил Раэнэл. – Мне что, поутру сказать, что я, наконец-то, вспомнил, кто я такой, и теперь наши пути разойдутся? Не думаете, что это предательство?

- Если тебя так беспокоит их мнение и дальнейшая жизнь, я тебя успокою, - кисло произнес Суклиазар. Видно, говорить о менестреле и воительнице ему хотелось меньше всего. – Я не обещаю им дворцовые условия, но я дам им достаточное количество денег, чтобы они купили себе хороший дом, и там доживали свою простую крестьянскую жизнь. Мои затраты окупит союз с Западом я уверен в этом. Раэнэл, твой пусть неверный. Неверный в корне. Наследный принц, пусть и с обломанными крыльями, не может бежать и жить с крестьянами, какими бы хорошими они ни были. Это не твой путь, тебе нужно вернуться. 

Раэнэл долго молчал, глядя Винторогому в разные глаза, сверкающие от подобия радости. Он размышлял, думал, просчитывая варианты и возможные последствия. Если он вернется – это будет правильно. Но смотреть в лицо лицемерным слугам – не сможет. Он либо изгонит их, либо повесит всех до одного, а затем наймет новых. У него будет жена, с которой он должен будет спать, даже если не будет ее любить. Если не женщина, то маленькая девочка лет тринадцати, которая будет его бояться, но которая будет молчать, если он вздумает забраться на нее и заделать ей ребенка. От этой мысли, Раэнэл почувствовал себя омерзительным. Пусть жениться на девочке такого возраста считалось нормой, и все же это было ему отвратительно. Тээа, который всю жизнь жил в роскоши, вернется в эту роскошь. И никто не посмеет сделать ему больно.

А Ару с Кару?.. Их выгонят, чтобы они возвращались туда же, откуда пришли. Кинут им денег, как подачку, и пусть идут себе туда, куда захотят. А как же все, через что они прошли? Как же тяжелые ночи друг с другом, как же доверие?..

Суклиазар был прав. Прав во всем, что он сказал. Его совет был единственным правильным решением. Для него, для двух королевств, для двух древних родов. Но не для Раэнэла и не для тех, кого он успел полюбить.

- Простите меня, Владыка Суклиазар, - медленно сказал Крылатый, глядя  Суклиазару в глаза,  - но, к Вашему сожалению, я уже повторил ошибку моего отца. Дело не в том, что я переспал с девушкой низшего сословия, а несколько в другом. Думаю, Вы и сами можете догадаться. О неверном пути, мне говорил придворный маг моего отца, ныне покойный Варэл. И даже Темный предсказатель. Я не послушал их, хотя мог бы. И не послушаю Вас, несмотря на такое… выгодное предложение насчет армии и прочего. Я уже давно для себя решил одну немаловажную для меня вещь. Примерно тогда, когда лишился моего дара, и утратил вкус к этой пресной, ничего не обещающей, жизни. Если моему роду предначертано угаснуть – он угаснет. Если предначертано стать великим – он станет. Без моего и чьего-либо вмешательства. Да, вы правы. Вы все правы, я совершил ошибку. Не решил проблемы, просто, как ребенок, сбежав от нее прочь. Но это мой выбор. И его последствия я расхлебывать стану сам, знаю. Мне кричат, что там, куда я иду, находятся грабли, - Раэнэл горько усмехнулся, не отводя глаз, - но пока я на них сам не наступлю, я не поверю, и не изменю своего решения. Глупо, да. Я не давал обещания, лишь мягко отвергаю просьбу, надеясь, что, Вы, как и Ваш мудрый предок, примите мое решение спокойно и отнесетесь к нему так же. Возможно, у Крылатых будут потомки, с большей гордостью, чем у меня, и не такие эгоистичные. Возможно, их дети, или дети их детей станут великими носителями двух генов, а имя моего отца и мое – сотрется в летописях навек, никто не вспомнит о нас. Пусть будет так, как будет. Мой отец не жалел ни минуты, после того, как сделал эту ошибку. И я не пожалею.

Раэнэл поджал губы. Суклиазар выслушал все, молча и злобно щуря сверкающие обозленные глаза. Он открыл рот, чтобы сказать Раэнэлу что-то донельзя резкое и оскорбительное, но чужой звук отвлек его. Тихо щелкнула ручка, и бесшумно открылась крайняя дверь. Из нее выглянула Ару – в ночной рубашке, босиком, без пояса. Волосы она легко завязала лентой, несколько прядей выбились, и она поспешно убрала их за ухо. Она огляделась, увидела Раэнэла, и уже хотела сделать шаг навстречу к нему, но остановилась при виде Суклиазара. После слов Крылатого, ему хватило лишь одного взгляда на воительницу, чтобы все понять. Жадный и злой блеск в его глазах моментально испарился, а лицо превратилось в непроницаемую холодную маску.