Крылья

Дверь мягко открылась. Раэнэл повернул голову, глядя на вошедшую воительницу. Она выглядела устало и измученно, но по-прежнему ровно стояла на ногах.

- Я не понимаю, что мы здесь делаем, - безразличным голосом произнесла она, глядя на Крылатого. Раэнэл, поморщившись, наконец-то смог собрать покалеченное крыло, чтобы оно не волочилось, и накрылся им.

- Я тоже не понимаю, - сказал он глухо. – Но мы здесь.

- Ты может быть и достоин этого, но не Кару и не я, - отозвалась она, опираясь спиной о косяк двери, – Мы здесь не к месту. Я видела, как посмотрели на меня те размалеванные женщины. Словно я грязь. Словно я – никто по сравнению с ними. Презрению в их глазах не было предела.

- На презрение горазды все, - спокойно сказал ей Раэнэл, - но напади на них разбойники, они бы упали в обморок. Побежали бы – запутались в своих платьях и упали бы в грязь лицом. Если бы они взяли в руки нож, они бы не знали ему применения. Может быть, они и благородны, и красивы, с другими манерами. Но по сравнению с тобой, Ару, они глупы, как курицы. Я более чем уверен, что кроме показной гордости в них больше ничего.

Воительница коротко улыбнулась словам мужчины и обернулась, услышав шаги. В дверях показался небольшой пожилой мужчина, с сумкой, перекинутой через голову.

- Мне нужно осмотреть его раны и перевязать их, - отрывисто произнес он. – Остальными уже занимаются.

Раэнэл хотел было уже подняться, но лекарь с седой бородкой и добрыми карими глазами мягко уложил его обратно. Ару, махнув ему рукой, ушла к себе.

- Не вставайте, господин хороший, лежите. Сколько дней Вы не ели?

- Я не уже помню, - произнес Раэнэл, ощущая, как мкрая тряпица, стирая кровь с его лица и рук. -  Дней… Три-четыре. Может быть, меньше. Или больше.

- Недостаток еды и сна приводит к таким последствиям, и я очень удавлен, что Вы еще находитесь в сознание. Выпейте это, - пробормотал он и сунул Раэнэлу в руки лекарство.

- Что это? – спросил подозрительно Раэнэл.

- Зелье, которое немного восстановит Вас. Кровь перестанет идти, тошнота уйдет, но Вам срочно поесть хоть что-нибудь. Я попрошу Суклиазара не морить вас голодом, или мне придется приводить  Вас в сознание на следующий раз.

Раэнэл, тяжело вздохнув, коротко кивнул и, прислонив стекляшку к губам, отправил содержимое в рот. Зелье было чуть горьковатым, но терпимым на вкус.  Снова послушались торопливые шаги, но на этот раз к ним подошла пухленькая служанка в белоснежном чепчике, из-под которого выбилась прядь золотистых волос. Она поклонилась Раэнэлу и тоненьким голоском пропищала:

 - Мы приготовили ванны для Вас, благородный господин. С Вашего позволения мы Вас проводим.

Раэнэл коротко улыбнулся и, поднялся и прошел первым, по пути глядя на Тээа и Кару, которых тоже вели служанки. Они спустились по той же винтовой лестнице вниз, затем свернули направо, и вновь спустились. Она разделились. В подземной части замка не было блеска и великолепия. Наскоро выщербленные каменные стены, освещаемые потрескивающими факелами на них, и железные, давно не смазанные старые решетчатые дверцы. Раэнэл спускался за служанкой, глядя на ее спокойную походку вразвалочку, и даже не доходя, почувствовал жар, исходивший от купальни. Служанка открыла дверь и зашла, придерживая ее для мужчины, спокойно и даже с интересом глядя на его искривленную спину, растрепанные волосы и крылья.

- Могу я Вам помочь? – спросила она, и ее голос отозвался эхом. – Раздеться и… ведь Ваши руки…

- Не стоит, я сам, - мягко перебил ее Раэнэл, проходя дальше. Купальня была обычной, даже ничем не примечательной. Гладкий, покрытый плитами пол, невысокие колонны, вешалка, небольшой приземистый стол. Два камина были по обе стороны от купальни, в них трещал огонь. Сама купальня была словно выдолблена в полу: неглубокая, но достаточной глубины, чтобы нырнуть, правильной прямоугольной формы, так же обложенная кафелем. От прозрачной кристально-чистой воды, не колеблющейся от чужих прикосновений, струился горячий приятный пар. Служанка, пройдя дальше, положила на столик полотенца и новые одежды, затем вернулась и, наклонившись, принялась расстегивать застежки на сапогах Крылатого.

- Я вычищу Вашу обувь, а затем принесу ее обратно, - произнесла она. – Старую одежду можете оставить на столике, я ее заберу.

Мужчина аккуратно высвободил уставшие ноющие ноги из сапог и аккуратно наступил на темные теплые плиты, отражающие отблески огня. Служанка, еще раз поклонившись, забрала его обувь и плотно закрыла дверь за собой. Раэнэл остался один.

Он медленно разделся донага, сжимая и разжимая худые крылья, а затем аккуратно опустился в горячую обжигающую воду, вдыхая носом пар и выдыхая сквозь приоткрытые губы, приобретшие молодой розовый оттенок. Затем положил затылок на горячий бортик, устало закрывая глаза, и чувствуя, как от горячей воды и неги медленно закрываются веки, а сон так и манит. Стащив с израненных запястий, где обмороженная кожа так и была темной, окровавленные тряпки, он медленно опустил в воду уставшие руки, ощущая, как она принимает его в свои горячие объятья и разогревает. Засохшая кровь странным расплывчатым багровым узором поплыла, растворяясь в воде.