Исключение

 – Нет, от начала менструального цикла. Срок от зачатия на две недели меньше.

Лида взглянула на Норберга: он считал. И, видимо, удовлетворившись расчетами, кивнул.

 – Единственный момент, – врач убрала датчик и протянула Лиде рулон с бумажными полотенцами. – У Вас есть небольшой гипертонус.

 – Это опасно?

 – Как правило, нет. Но Вы должны обязательно обратиться к своему врачу. Вы уже встали на учет?

 – Нет еще.

 – Зря. Постарайтесь попасть на прием как можно скорее. Вам назначат специальные препараты для снятия спазмов. Плацента крепится низковато, и в сочетании с тонусом это не очень хорошо. Лучше себя поберечь.

Потом они сдали кровь, получили на ресепшн диски с записью ультразвука. Андерс настоял на том, чтобы оплатить все анализы Лиды.

 – Перекусим где-нибудь? – спросил он.

 – Хорошо. У меня есть время до обеда. Я видела здесь рядом пиццерию.

Они зашли в просторное итальянское заведение с красными клетчатыми скатертями. В субботу утром там было малолюдно, но Андерс по обыкновению выбрал столик в углу и не стал снимать бейсболку.

 – У тебя еще какие-то дела на сегодня? – поинтересовался он, когда они сделали заказ.

 – Мне надо навестить дедушку в больнице.

 – А что случилось?

 – У него был… сейчас, я посмотрю, как это называется по-английски, – Лида залезла в телефон. – У него был инсульт. Он наполовину парализован.

 – И давно?

 – Это началось почти месяц назад. Но основной приступ был на прошлой неделе, и его положили в больницу. До этого он был со мной дома.

 – Но почему ты мне ничего не сказала?! – воскликнул Андерс.

 – Зачем? – она пожала плечами. – Ты бы ничего не изменил.

 – Я мог бы нанять сиделку или оплатить хорошего врача.

 – Я в состоянии справиться сама, Андерс. И я нашла хорошего врача. Только он не помог.

 – Лидия, пожалуйста, держи меня в курсе. Я хочу хотя бы знать, что с тобой происходит.

 – Хорошо.

 – У меня перерыв в съемках несколько дней. Я проведу их здесь, – Норберг откусил гавайской пиццы. – Мы могли бы еще встретиться? Погулять или сходить куда-то?

 – Наверное. Недалеко от больницы есть парк, если хочешь. Можем пройтись, пока не начнутся посещения.

 – А можно я потом пойду в больницу вместе с тобой?

 – Андерс, это неприятное зрелище.

 – Ты все еще думаешь, что я хожу только на светские мероприятия?

 – Как хочешь, – она не была расположена к спорам.

 – У тебя плохое настроение?

 – Нет. Прости. Я очень волнуюсь за деда. Очень много всего навалилось.

 – Ты из-за этого до сих пор не была у врача? Ты же слышала: ты должна себя беречь.

 – Я – сильная, – произнесла она нарочито бодро. – Или ты забыл, что я была баскетболисткой? А дед сейчас нуждается во мне.

Андерс протянул руку и накрыл ее ладонь своей.

 – Даже сильным иногда бывает нужна помошь.

Лида взглянула на его загорелые пальцы, и ей смертельно захотелось потереться о них щекой. Она благодарно улыбнулась.

 – Спасибо, Андерс. Доедай, и я покажу тебя Воронцовский парк.

Они гуляли до самого обеда, и Норберг старался отвлечь ее от грустных мыслей, рассказывая веселые истории со съемок. Лида немного развеялась, но стоило ей подойти к больничным воротам, как по волнение нахлынуло с новой силой.

На территории больницы им встретился Виталик. От удивления Лида забыла представить их с Андерсом и выпалила:

 – А что ты здесь делаешь?

 – Я звонил тебе несколько раз, ты не отвечала. Хотел навестить Александра Борисовича и заодно с тобой повидаться. Тогда я позвонил тебе домой, и твой брат сказал мне, что ты собиралась к дедушке после обеда. И вот я приехал, но…  – Виталик выразительно посмотрел на Андерса. – Зря, наверное.

Лида достала телефон и увидела несколько пропущенных вызовов.

 – Извини, я забыла включить звук с утра… Да, Виталь это Андерс. Андерс – Виталий.

 Молодые люди коротко пожали друг другу руки, и компания двинулась в сторону неврологического отделения.

 – Он приехал навестить моего деда, он… друг семьи, – шепнула Лида Андерсу. – Он сильно помог нам, и я не могу сейчас…