Страница 44 из 87
Молчит. Значит, я и вправду дров наломала.
– Ну, конечно, плохо, раз ты везешь меня к нему в такое время, – печально вздыхаю – хотя знаю, что на Роджера это не подействует. – Ты же не случайно встретил меня как раз после прощания с Графом?
Роджер не произносит ни слова – и это молчание помогает мне вести диалог лучше любых реплик. Я привыкла к такому роду общения с ним. Никто бы не смог обвинить Роджера в раскрытии секретов.
Его молчание направляет мои мысли в нужное русло.
– Значит, следил за мной... От дома Графа? Наверняка, еще от моего дома. Ты же знаешь, как я это не люблю!.. Конечно, не имею права! – огрызаюсь я на непроизнесенное вслух обвинение. – Кто же жалуется, когда пойман с поличным? Кстати, насколько «с поличным»?
Роджер достает из рюкзака конверт. Я знаю, что там, но до последнего надеюсь ошибиться. Открываю конверт – и вместо того, чтобы расстроиться, едва сдерживаю улыбку. Мы с Графом отлично смотримся. Да что там! У нас одна аура на двоих – мы словно внутри ее, как в мыльном пузыре.
В черно-белых тонах Граф выглядит еще притягательнее. Роджер – отличный фотограф. Мне только не повезло с тем, кто у него заказчик.
– Вот и зачем столько бумаги переводить? Мог бы просто отцу на комп скинуть.
Располагаю стопку фотографий так, чтобы на них падал свет фонаря. Разглядываю снимки.
Вот мы с Графом стоим у старого дома в Маленьком городе, над нами – хоровод листьев. Вот я, улыбаясь, дарю Графу листок... Граф протягивает руку... Прячет листок за пазуху... Дарит мне каштан... Ломает замок на двери... Мы входим в дом... Я – крупным планом – склонилась над граненым стаканом, рассматривая тончайшие стебли сухих цветов. Вот Граф подает мне руку, помогая перепрыгнуть через провалы в ступенях.
Как Роджер вообще умудрился это снять? Там же и окна нет.
Вот Граф хватает меня за запястье... Я целую Графа…
У меня перехватывает дыхание. Ладно, самой-то себе я могу признаться: люблю целоваться с Графом. Это… невозможное… непередаваемое ощущение.
Борьба с Графом… Придорожное кафе… Вокзал…
Вздыхаю. То, что происходило на вокзале, папе не понравится также сильно, как и мой поцелуй с Графом.
Задумываясь, машинально перебираю оставшиеся фото. Затем кошусь на рюкзак Роджера, в котором, вероятно, лежит фотоаппарат.
– А сегодня ты тоже… фотографировал?
Дожидаясь его ответа, сглатываю комок в горле.
– Черт, Роджер! Это перебор! Моему отцу совсем не надо такое видеть! Удали!
Впервые за все время общения у озера на лице Роджера, как подснежник сквозь снег, пробивается улыбка. И я вспоминаю, что окно на кухне Графа было зашторено. Уф…
Я только что выдала сама себя.
– Роджер. Это только твои догадки! Ты точно меня слышишь?
Его улыбка все ширится.
Я не могу ему угрожать. Мне нечем его шантажировать и нечего предложить. Поэтому просто протягиваю Роджеру фотографии – но в последний момент выхватываю из его пальцев – и заглядываю в конец стопки. Выбираю один из последних снимков, сделанных вчера возле Понтиака, после испытания на вокзале. Граф обнимает меня. Его лицо – крупным планом. Оно настолько выразительно, что я чувствую боль в солнечном сплетении. Он переживает за меня. Ему плохо. И что-то еще… Что-то светлое…
– Это фото я забираю себе.
Не жду согласия Роджера. Засовываю фотографию к себе в сумочку – и возвращаю куртку.
Все, я готова.
Рев мотора.
Последний поворот.
Мы на месте.
Я люблю этот дом. Уютная коробочка с коричневой черепицей и садом, который подступает к самым стенам. В особо ветреные дни веточки яблонь царапают стекла. А теплой осенью так пахнет спелыми яблоками, что дух захватывает.
Забор не высокий: с улицы видно и крыльцо с фонарем, который папа зажигает каждую ночь, и аккуратно стриженная лужайка, и будка, где живет старый добрый Арго – породистая немецкая овчарка.
Я открываю калитку – и Арго бросается на меня, неистово виляя хвостом.
– Сидеть, Арго! Сидеть! – как можно более строгим голосом выкрикиваю я – эта овчарка способна сбить меня с ног.
Арго слушается. Поскуливая, лупит хвостом по земле и нетерпеливо переминается с лапы на лапу.
Стоит уехать из дома хотя бы неделю, и от его запаха – такого незаметного при каждодневном ощущении – начинает щемить сердце. Правда, сегодня, мои мысли о другом – выйти бы сухой из воды.
Прохожу в коридор. Волнуюсь, как перед сдачей первого экзамена в универ.
– Здравствуй, Крис, – доносится со стороны кухни.