Страница 17 из 54
«Умеешь?» - недоверчиво хмыкает тот же голос – «Ну посмотрим, как ты умеешь. И как готовить будешь»
Он берет меня за руку и отводит влево – «Вот тебе стол, вот доски и ножи. Что тебе нужно?» Перечисляю ему необходимые ингредиенты. Пару раз мы не понимаем друг-друга. Например, на указанный сахар он долго смеется, говоря, что тогда эти булочки будут доступны только очень богатым людям, а сам он разорится, если попробует его купить. Но предлагает замену сахару. Я говорю, что мне все равно, чем заменяют сахар. Мне главное - чтобы оно было сладкое. Или черный перец – тоже незнакомая пряность, но, описав его вкус, я добиваюсь того, что и ему мне подбирают замену. А вот дрожжи тут известны. Ну что ж, все есть. Ощупываю пространство, выделенное мне для творчества – миски, венчик, как ни странно, доски, ножи, продукты, далее противень. Савр отходит – у него есть дела, ему некогда за мной наблюдать, да, наверняка, и неинтересно.
«Шевр» - зову я – «Шевр, ты здесь?»
«Здесь» - раздается сбоку
«Шевр, солнышко, ты можешь мне помочь?» - спрашиваю я и, получив утвердительный ответ, припрягаю его к помощи – все, что я не могу делать из-за слепоты, делает он. Просеивает муку, режет овощи, подает мне просимые пряности и направляет руку, чтобы я не просыпала ингредиенты мимо миски. Вместе со мной лепит пирожки и, смазав противень маслом по-моему совету, укладывает туда получившееся кулечечки с начинкой. Без Шевра у меня бы не получилось. Спасибо ему, что он есть. Так ему и говорю. И снова чувствую его удовольствие – оно словно тепло, распространяется вокруг. Он относит противни к Савру и тот ставит их запекаться. Потом предлагает нам поесть, за что я его сердечно благодарю. Получив в руки тарелку с супом и несколько ломтиков вкусного свежевыпеченного хлеба, сажусь кушать. Суп, слава всем Богам, овощной! Это понятно и по запаху, и по консистенции. С довольствием ем, закусывая хлебушком. Не торопясь, стремясь продлить удовольствие. Но в конце-концов, суп заканчивается. И я прошу Шевра отвести меня к рукомойнику, чтобы вымыть тарелку. Он меня отводит и мы вместе моем посуду. Потом возвращаемся к столу и ставим на место тарелки. Я сажусь и жду вердикта своей выпечке. Шевр умащивается рядом. Долго нам ждать не приходится – поспевшая выпечка выставляется на продажу и первый же покупатель ее, говорит, что вкуснее он еще ничего не пробовал – это все мне шепотом пересказывает Шевр, от волнения вцепившись в мою руку двумя руками. Голос покупателя я тоже слышала, только не знала, к чему он относится. А, узнав, зарделась от гордости за свое умение. И Шевра похвалила – без него этой выпечки бы не было. Снова почувствовала на себе взгляд. Потом услышала звук приближающихся шагов.
«Да, готовить ты умеешь» - задумчиво произнес голос Савра – «Могу предложить тебе работу. Хочешь?»
«Хочу» - киваю я, по привычке поворачивая голову на звук.
«Тогда договорились» - утверждает Савр – «Я так же предоставлю тебе жилье и еду, но за это буду вычитать из твоей зарплаты два шиллинга в неделю»
«Справедливо» - соглашаюсь я и протягиваю руку, чтобы скрепить договор. Потом спохватываюсь и отдергиваю руку – «А Шевр?»
«А что Шевр?» - удивленно переспрашивает Савр – «он готовить не умеет, а я не благодетель его содержать. Пока за тобой нужно было ухаживать – он жил. Я и тебе-то помог потому, что меня так однажды спасли, а долги нужно возвращать. А теперь, я вижу, ты и сама о себе можешь позаботиться, поэтому Шевр может идти. Я его подкармливаю, но вовсе не обязан содержать»
Обсуждаемый человек прижался ко мне, не произнося ни слова. Так вот почему он так ходил за мной, вот почему все время соглашался быть рядом – он хотел здесь задержаться… А, действительно, что ему делать на улице? Куда ему идти, как жить? Тут хотя бы тепло и есть возможность покушать. И его не обвинишь в нахлебничестве – он честно помогал, старательно. Да я и без него – ноль, даже готовить не смогу, не говоря уже о том, чтобы банально дойти до туалета.
«Шевр помогал мне готовить, без него у меня бы не получилось. Возьми и его на работу» - прошу я.
«Четыре шиллинга из твоей зарплаты в неделю за еду и ночлег. И ему я платить не буду» - обрубает Савр.
«Ты согласен?» - спрашиваю я Шевра. Он молчит. Потом, словно спохватившись, говорит – «Да» - видимо, он кивал, только я этого не вижу.
«Согласна» - говорю я, и мы пожимаем руки.
Так потянулись дни моего выздоровления. День начинался с моего пробуждения. Я звала Шевра и он вел меня умываться. Где ночевал он – не знаю, но судя по всему. Где-то неподалеку. Может, даже в той же комнате. Стыд у меня пропал сразу после потери зрения. Я просто не могла осознать, что то, чего не вижу я, видит кто-то, поэтому существование рядом с мальчиком-поводырем, который видел меня целиком, меня не смущало, хотя в жизни мне это не свойственно. Он мне, извиняюсь, даже в бадейке помогал мыться, извиняюсь за подробности. Но иначе я просто не справлялась с возникшими сложностями. Приносил воду, поливал, подавал мыльный раствор и все потом же и выносил. Когда сам помоется, гигиена тут сильно отличалась от привычной мне. Он же бегал по моим поручениям на улицу, когда мне требовалось что-то купить. Помогал стирать, убираться в комнате, в которой я (или мы) жили, да даже просто находился рядом – это тоже было психологически очень важно для меня. Это поддерживало. Я, вообще, была без него на первых порах, как без рук. То есть – он не филонил, заполучив тепленькое местечко, он был благодарен за предоставленный кров и возможность пожить не на улице – и старался быть полезным изо всех сил.