Перерождение

- Девочки, - анестезиолог окинул их хмурым взором, - приступаем.

Врач жестом пригласил Каро пройти ближе к кровати-каталке.

- Пойдем, - старшая из медсестер, Ольга Арно, взяла его за руку и проводила до каталки, - раздевайся. Ее миловидный голос выдал ее смущение. Затылком она ощущала недовольный взгляд анестезиолога. Не хватало еще при нем дать слабину. Она отвернулась за лекарствами и немного отошла. Каро полностью разделся и лег на кровать. Васанов руководил сестричками. Ему нужны были последние анализы и данные о состоянии больного. Девочки-лаборантки принялись за последние приготовления к операции и устанавливали датчики на коже. Некоторые из них больно впивались в кожу острыми короткими иглами. Их втыкала Ольга и каждый раз она извинялась за причиненную боль. Каро снисходительно улыбался.

- Что меня ждет? – сухо спросил он.

- Кроберг затеяла что-то большое, - Ольга украдкой посмотрела на Васанова, сверяющего показания с данными, присланными из верхней лаборатории. – Запросили тройные дозы и порции всех препаратов. Биоматериалов больше обычного и танкеров для наполнения.

- Ясно. Аншлаг профессора. Реквизит подан, - Каро закрыл было глаза.

- Да, парень, - анестезиолог наклонился к Каро, приковав его внимание. – Но, несмотря на это, ты в надежных руках. Я позабочусь о том, чтобы твои мышцы хорошенько расслабились и костные жилы «белой язвы» этому не мешали.

Каро молчал.

- Но ты ведь все всегда знаешь? – хмыкнул Валерий. – И раз уж ты так хорошо себя почистил, то помоги моему раствору тебя усыпить. Как всегда – работаем в паре. Я ввожу жидкость, ты ее развозишь по клеткам.

Каро кивнул и закрыл глаза. Васанов направился к танкерам с растворами. Девочки даже не пытались ему помогать. Анестезиолог этого не терпел. Он и так считал, что в операции задействовано слишком много людей. И пусть это оправдано предполагаемым объемом работ, - ему это не нравилось.

В динамиках лаборатории раздалось сообщение о том, что на всем уровне установлен желтый уровень опасности. Приказ об этом устно отдает Кроберг с интерлинка операционного зала. Это означало, что над зараженным «белой язвой» началась операция. Всем сотрудникам, работающим на нижнем, втором, уровне, надлежало облачиться в защитные маски. Васанов подошел к окну двери шлюза в главный зал. Кроберг не было видно. Через несколько секунд по громкоговорителям раздалось оповещение, что главный операционный блок взят в карантин и блокирован на время операции. Под потолком, над зеленоватой линией датчиков, зажглись красные таблички. Все, кто задействован в операции, а это двадцать человек, могли перемещаться только по залам главной операционной лаборатории. «Чудно», - обрадовался Васанов. Теперь можно ставить катетеры и вводить растворы.

Пока Васанов высматривал Кроберг через шлюз, Ольга уличила момент и, наклонившись к уху Каро, прошептала:

- Я сделала двойное обезболивающее. Будет лучше, - она отошла от кровати за следующим прибором, пока никто не заметил ее порыва. Васанов уже подошел с катетерами и начал вводить их под кожу.

Ольга была одной из немногих неравнодушных к тому, что делает Кроберг и старшей над остальными медсестрами. Кроберг даже считала ее наименее тупой из них, за что было позволено ассистировать Васанову. Как и все, Ольга была лишь тенью могучих ученых исполинов, полезной, не мешающей и безропотной. Но, несмотря на пристальный взор видеокамер и системы слежения, Ольга всегда находила слепую зону, чтобы подкормить Каро или вколоть дополнительную дозу снотворного. Она была смышленая и незаметно для всех делала свои растворы более действенными, увеличивая в них концентрацию обезболивающего. И после того, как Каро услышал ее слова, ему стало спокойнее. Дрожь в теле и взволнованное сердце они не успокоили, но вселили надежду, что будет не так больно.

Время шло. По распоряжению Васанова, Арно установила на лице Каро дыхательную маску, по которой подавалась первичная анестезия. Она должна была взять на себя первую линию обороны моний. Это не отключит Каро, но сделает его организм податливым на вводимые растворы через катетеры. Через шлюз, разделяющий предоперационную и главный зал, донесся командный голос Кроберг. Она отдавала последние указания бригадам хирургов.

Жизнь на верхних уровнях лаборатории замерла. Многие желали понаблюдать за главным событием года. Все профессора, некоторые лаборанты сидели на почетных местах «за колпаком». Другим же, не входившим в когорту важных персон, достались стоячие места.

Двери предоперационной отворились и двое санитаров ввезли каталку, на которой лежал Каро, в главный операционный зал. Васанов следовал рядом, держа руку на его запястье. За ним три медсестры с тележками, на которых стояли танкеры с растворами. Санитары, установили каталку по центру и слаженными движениями вывернули опорные ножки в стороны, как у краба. Медленно поднимающийся из пола операционный стол, готов был подхватить пациента. Санитары приготовились раздвинуть половинки кровати в момент, когда стол окажется под Каро.

Десятки глаз любопытных тут же уставились на зараженного. Сотни мыслей обрушились на него. Каро поморщился. Усыпляющие препараты действовали, но они не могли заглушить воздействие мыслей извне. Датчики на стенах лаборатории мгновенно засияли ярко-зеленым. Все посмотрели на Каро. Он по-прежнему морщился.

- Видимо он пытается заглушить мысли любопытных, - Кроберг посмотрела наверх и кулаком погрозила персоналу наверху. Хоть профессорша не знала, как помочь Каро, но сама, не ведая, на мгновение сбавила поток мыслительных волн и Каро сумел оградиться от них. Датчики потускнели, но сохраняли зеленый окрас. Кроберг была спокойна.

Она подошла к Каро. На ее лице сияла светлая улыбка. Она гладила его по голове и рукам. Осмотрела маску, через которую подавался газ первичного наркоза. Проверила датчики, перепроверяя надежность их крепления.