Страница 38 из 109
Телевизор давно мерцал темным экраном, когда, наконец, с тихим звуком ему было позволено выключиться.
Сильные руки Хейса начали откреплять ослабевшее тело девушки. Если бы не поддержка мужчины, Ева безвольно сползла бы на пол, не имея ни сил, ни желания двигаться.
Медленно возвращающееся сознание с удивлением зафиксировало, что она лежит на чем-то мягком и удобном. Оглянувшись, Ева убедилась, что находится на широкой кровати, отодвинутой к стене. Когда это Хейс успел перенести ее сюда?
Сам мужчина, тем временем, в поле видимости отсутствовал, и только откуда-то со стороны доносился звук плещущейся жидкости. Однако сил повернуть голову и посмотреть, чем он был занят, не было.
Вскоре обнаженный Хейс вернулся с двумя бокалами. Судя по цвету, в них плескалось виски.
– Будешь? – он присел рядом и протянул напиток.
Она отрицательно качнула головой. Сейчас ей не хотелось разбавлять эффект расслабленности после секса каким-либо дополнительным стимулирующим фактором.
Тем не менее, он все равно вручил ей в руки прохладный бокал, и Ева в очередной раз с неудовольствием подумала, что ее согласие или несогласие ничего для него не значат.
Обжегший небо глоток сделал свое дело. Моментально появились силы – и желание говорить.
– Спасибо за подарок. Я оценила его.
Он лишь ухмыльнулся, грея бокал в руках.
– Он возбудил тебя?
Ева не сразу поняла, что именно имелось в виду.
– Тот мужчина? – переспросила его, с удивлением замечая непривычное упрямое выражение, застывшее во взгляде. Получив кивок, она внезапно осознала кое-что, и прежде чем успела опомниться, изумленный вопрос уже вылетел наружу: – Так ты с ним знаком лично! И он тебе не нравится?
Хейс на миг отвел взгляд в сторону.
– Я угадала! – восторг в голосе девушки был прямо противоположен досаде, мелькнувшей в насыщенной зелени глаз мужчины.
– Это просто один из вип-клиентов, – взяв себя в руки, скучающе отозвался собеседник, делая новый глоток. – Я знаю их всех.
Ева замолчала, окунаясь в свежие воспоминания. Картинка на экране и одновременно ощущения сильного движущегося тела позади – немудрено, что она чуть не потеряла сознание!
И тут она вспомнила давно назревший вопрос.
– Зачем нужно лишать девушек голоса? – любопытство так лезло из нее, почуяв, что сейчас расслабленный Хейс как никогда охотно расположен к беседе.
Он задумчиво смотрел сквозь янтарную жидкость и словно не слышал ее голоса. Но когда она решила, было, повторить свой вопрос, заговорил:
– Это многих заводит – вынужденное молчание в моменты, когда человек как никогда близок к крику. Сдерживаться самим девушкам не удалось бы, поэтому пришлось помочь им искусственно.
– А это правда, что напиток сводит с ума?
Он нахмурился и даже опустил руки.
– Кажется, – мрачно проговорил сам себе под нос. – Я начинаю жалеть, что ты пришла сюда, минуя все необходимые процедуры. Потому как слишком много болтаешь сегодня.
Несмотря на явное недовольство, Ева чувствовала, что мужчина на самом деле не злится.
– Ответь мне! И я замолчу, обещаю, – слегка покривила девушка душой.
Он замолчал, сверля ее недоверчивым взглядом, кажется, так же, как и она, не веря в эти слова.
– Нет, напиток не сводит с ума, – он вздохнул, сдаваясь. – Понятия не имею, откуда взялся этот нелепый слух.
– Так зачем все-таки это нужно?
Хейс взъерошил волосы ладонью, казалось, совершенно не смущаясь своей наготы. Ева вот, напротив, начала испытывать нарастающее стеснение и попыталась поменять позу так, чтобы скрыть от внимательного взгляда мужчины самые интересные подробности своего тела. Одновременно осознавая тщетность этих попыток: после всего, что между ними произошло, чувствовать смущение было нелепо.
– В нашей сети ночных клубов у каждого заведения есть своя фишка, своя отличительная особенность. Так вот, клуб в Денвере значится в общем списке под названием «Тишина». Ты умная девочка, и должна сообразить дальше сама, за что клуб получил свое название.
– А какие еще есть названия? – пролепетала Ева, восхищаясь неистощимостью чьей-то фантазии. – Неужели есть клуб под название «Крик»?
– Вот видишь, ты вполне уже мыслишь как завсегдатай наших заведений, – кивнул он. – Предвосхищая твой вопрос: в тех клубах в напиток девушкам подмешивается вещество, обостряющее чувствительность. Так, что любое прикосновение воспринимается телом в пять, десять раз острее. Так что можешь себе представить, какими звуками наполнен тот клуб ночами, – он порочно ухмыльнулся.
– А остальные критерии? Должны ведь быть и другие клубы! Под другими названиями.
Он покачал головой, лениво взбалтывая бокал и делая глоток. Ева старалась не смотреть, но глаза все равно так и норовили соскользнуть по рельефной груди к плоскому животу с прорисованными контурами мышц, и ниже, ниже...
– Нет. Разница всего лишь такая – есть звуки или их нет. Остальные клубы делятся лишь по половому различию сотрудников.
Она распахнула и без того круглые глаза, делая рассеянный глоток. Запястья все еще ныли после вынужденного долгого бездействия.
– Неужели есть такой же клуб, но только с мальчиками?
– Ева, – от звучания своего имени, перекатываемого полными губами мужчины, она затрепетала и чуть было не пропустила продолжение: – Ты ведь уже большая девочка. И даже не девочка вовсе, – он снова довольно ухмыльнулся. – Так что за детское слово «мальчики»? Там не мальчики. Там мужчины. Накаченные и худые. Белые и черные. На любой, даже самый привередливый, вкус клиента.