Половинка

— Ста–а–авер! — Наволод с лица спал, попятился, ища глазами пути отступления. — Не подходи! — Остановился возле Глеба, выхватил из его рук девушку и выставил перед собой, словно щит; закричал на мужиков: — Чего встали? Остановите его!

— А позволь спросить, — волхв шёл, не сбавляя шага, лишь снисходительно повёл бровью, когда разбойники направили на него своё оружие, — какой у тебя интерес к медальону?

— Остановись! — зарычал Наволод, отступая к подвалу. — Иначе я за себя не ручаюсь.

Заряна шаг за шагом двигалась вместе со своим мучителем, а сама ни жива ни мертва смотрела в глаза Ярославу и прощалась, потому что знала: как только они достигнут потайной двери, куда волхв с такой силой стремился, она больше не будет ему нужна. Перевела взор на мать, бабушку, встретилась взглядом с Матрёной и в мыслях прошептала: “Прощайте, мои дорогие!”

И как только волхвы прошли мимо женщин, те тут же двинулись за ними по пятам, а следом дружина. Светозар подошёл к Ярославу и подал ему меч. Бажен заглянул в глаза маленькой волчицы, словно сказал что–то, опустил на землю и направился к друзьям. Все ждали только команды: броситься на врага.

— Наволод, — тихо позвал Ставер, но голос его услышал каждый. — Приди в себя! Раскайся в своих злодеяниях, и тебе даруется прощение. Станешь вечным странником, будешь ходить по земле и нести добро людям, потому что только так можно вернуться на праведный путь.

— Нет, Ставер, — Наволод дошёл до двери, ведущей в подвал, и толкнул её ногой, — мне теперь точно с вами не по пути. — И обратился к своим подельникам: — Слуги мои верные! Слуги мои преданные! Приказываю! Перекиньтесь в зверей и убейте их всех! Иначе сами будете убиты. — А сам нырнул в узкий проход.

Большая часть разбойников бросилась на дружину, а остальные опустились на четвереньки и словно ожидали чего–то. А в воздухе по–прежнему разливался чистый звук колокольчиков, только теперь он стал более пронзительным. Мужики удивлённо переглядывались между собой, пока не сообразили, что нет больше связи с хозяином и что волхвы сковали их словом заветным, не позволяя обрести звериную сущность. В лютой злобе бросились они на княжьих мужей, стараясь добраться до виновников. Мир словно содрогнулся, всё смешалось: разбойники, воины, волхвы, испуганные животные. Звуки слились в оглушительный гул: крики, лязг металла, перезвон волшбы, конское ржание да безудержный лай собак.

Ярослав ничего этого не видел и не слышал. Мысль о том, что его любимой грозит опасность, вытеснила всё. Пелена ненависти застилала глаза. Он готов был крушить и убивать. С разворота ударил одного, отбил удар слева, пнул вправо, увернулся от дубинки и ринулся к тому, кто посмел коснуться его суженой. За ним по пятам двигались его верные друзья.

Глеб приметил его раньше, чем княжич сумел к нему подобраться, усмехнулся и двинулся навстречу. Они сошлись и бились не на жизнь, а на смерть, но схватка была недолгой. Ярослав убил татя, переступил через его тело, словно мусор под ногами, и побежал к подвалу.

— Ну что, Заряна из рода яжменских травниц? — Наволод кое–как доволок до потайной двери сопротивляющуюся девушку, резко развернул её и притянул к себе. Пристальный ледяной взгляд волхва с интересом изучал лицо девушки. — Готова ли ты послужить великому делу?

В подвал ворвался Ярослав с друзьями.

— Наволод! — закричал княжич. — Отпусти её. Иначе, предками клянусь, тенью твоей стану при жизни и после смерти.

— Сильно сказано! В сердцах. Но мне уйти нужно, и хотелось бы, чтобы никто не преследовал. — Словно куклу безжизненную, повернул девушку лицом к княжичу. — Полюбуйся на неё в последний раз. Больше ты её не увидишь!

В подвал спустился Ставер.

— Отпусти её, Наволод, — волхв ударил посохом в земляной пол, развёл руки. — Иначе, предками клянусь, буду без устали преследовать тебя как в яви, так и в нави.

— Тебе–то какое дело до этой девки? — удивился Наволод.

— Дочь она моя. — Звон колокольчиков стал невыносимым. Ставер отвёл правую руку в сторону, на его открытой ладони заиграл солнечный луч.

— Даже так! — Наволод усмехнулся. — Интересная однако у тебя жизнь, Ставер. — Заглянул в лицо травницы, выискивая в её чертах признаки родства с волхвом, удивлённо приподнял бровь. — А ведь и правда! Как же я это сразу не приметил? — Он довольно улыбался какой–то своей мысли. — Ну что ж!

И все почувствовали, как в подвале начала сгущаться тьма. Светозар присвистнул, подхватил друзей под руки и насильно потащил к выходу. А изменник тем временем посмотрел на старшего волхва и вдруг толкнул в его сторону девушку.

— Забирай тогда свою дочь! И моё проклятие вместе с ней возьми.

Воздух вдруг взорвался оглушающим перезвоном. Два самых сильных творимых колдовства — Свет и Тьма — сплошной стеной двинулись друг на друга, а между них — обычная травница. Для Ярослава время вдруг остановилось, на краткий миг сердце перестало биться. Он обернулся и встретился взглядом с Заряной. И не было в нём ни страха, ни ужаса, только покой и тихая радость, так бывает только, когда душа принимает то, что должно произойти. Одними губами она прошептала “люблю тебя” и прикрыла глаза.

— Не–е–ет! — закричал Ярослав, бросаясь обратно.

— Стой! — на его плече повис Светозар. — Погибнешь ведь.

— Посему быть! — и бросился в почти сомкнувшийся проход между светом и тьмой. Обнял хрупкий девичий стан и притянул к себе. Ресницы у травницы затрепетали, она медленно открыла глаза. — Я здесь! Я рядом! — По щекам девушки потекли слёзы. — Нас больше никто и ничто не разлучит! Никогда! — и княжич припал в поцелуе к её полуоткрытым устам.