Половинка

— Откуда вы это…

— Откуда я это знаю? — Милада усмехнулась, снисходительно глядя на мужчину: — Так я же не просто обычная травница и целительница, мне ведома и тёмная сторона нашего ремесла. Это нужно, чтобы однажды сделать выбор. — Она с любопытством посмотрела на ведьмака. Мужчина с опаской смотрел на дружину, словно боялся, что они услышат этот разговор. Но воины стояли на расстоянии и о чём–то тихо между собой переговаривались. — Меня другое интересует: почему на твоей руке надет браслет моей внучки?

— Каким зверем? — княжич удивлённо смотрел на друга детства. — Какой браслет?

— Я всё объясню. — Бажен растерянно посмотрел на Ярослава, перевёл взгляд на Светозара и тихо прошептал: — Выручай!

— Ты что же думал, я камни заветные не узнаю? — не унималась Милада, её голос понизился до шёпота. — Да их заговорила самая старшая нашего рода при рождении нашей девочки, для того, чтобы она однажды смогла прийти к ней в Проклятый лес. — И в этот момент все почувствовали, как воздух начал вокруг них сгущаться. В глазах у ведьмы полыхнуло, Бажен попятился, а ей дорогу заступил Светозар. — Мы ведь специально в браслет несколько тех заветных камешков вплели, мало ли, свой походный мешок она могла потерять, забыть где–нибудь, а вот браслетик всегда был бы на её руке. В последний раз спрашиваю: как оберег попал к тебе?

— Бажен, кажется, сейчас самое время объяснить бабушке, откуда у тебя этот браслет. — Светозар смотрел прямо в глаза разъярённой женщине, но не забывал про мать Заряны, которая обходила лошадь, чтобы подобраться со спины к его другу. А ещё очень сильно беспокоил Ярослав: он будто с лица спал и смотрел на Бажена, словно видел его впервые. — Сзади, — крикнул ведьмак Бажену. — Женщины, прошу вас, давайте все успокоимся и поговорим в доме. Не нужны нам лишние уши.

— Она его потеряла, когда спасала Славку из горной реки, — признался Бажен, открыто глядя на княжича. — Я подобрал его и, чтобы не потерять, надел на себя. И больше не смог снять. Он мне жизнь спас в том Проклятом лесу. Низкий поклон вашей старшей рода, ныне почившей в другом мире. Знатный она оберег создала.

— Предатель! — Ярослав сбил с ног друга и покатился вместе с ним по траве. — Ты там был. — Мёртвой хваткой вцепился ему в шею. — Ты преследовал нас. Говори, кто вас послал?

Дружина Ярослава тут же оголила оружие и двинулась на подмогу княжичу.

— Стоять на месте. Не было приказа! — остановил воинов Светозар, а сам бросился на княжича, пытаясь расцепить его руки. — Слав, прекрати! Ты же задушишь его. Он ведь совсем не сопротивляется.

— И задушу! — Ярослав зло посмотрел на ведьмака. — Ты просто не знаешь: они ведь нас как дичь загоняли в том лесу, мы могли погибнуть.

Светозар с силой навалился на княжича, стаскивая с Бажена. Схватил за грудки и развернул к себе, не давая подняться.

— Остановись! Что ты делаешь? — хорошенько встряхнул. — Ты же сам после пожалеешь об этом. Это ведь друг твой. Вспоминай давай! Мы ведь вместе росли, вместе коленки и носы разбивали. Славка, да очнись ты!

— А ты? — Ярослав ударил по рукам ведьмака. — Ты знал, кто он? Всё это время знал и молчал!

— Знал, да, — заорал Светозар, отпуская княжича и поднимаясь во весь рост. — И молчал. И дальше бы продолжал молчать. Тебе как сказать–то? Посмотри на себя! Твоя же ненависть слепа.

Бажен приподнялся и сел, растирая себе шею. Он не отводил своего взора от княжича, и в его взгляде не было ни ненависти, ни осуждения за содеянное им, а лишь безмолвная мольба.

— По чьему приказу ты следовал за нами, Бажен? — Ярослав встал и снова пошёл в его сторону. — Отвечай!

— Не могу, — тот поднялся и смело встретил горящий ненавистью взгляд своего друга. — Ты можешь пытать меня, убить, но сказать что–либо я не смею. — Посмотрел на Светозара, виновато — на женщин. — Простите меня!

— В этом я точно могу тебе помочь, — Милада смотрела на молодого волколака и улыбалась.

— Даже если снимете заговор, всё равно буду молчать! — Бажен упрямо поджал нижнюю губу. — Как вы не поймёте? От этого зависит не только моя жизнь.

— Да ты что? — возмутился Светозар. — Разве можно о таком молчать? Тем более сейчас...

— Светлячок, — Бажен снова забылся, называя ведьмака детским прозвищем. Побледнел. Надсадно закашлялся, словно удавка тугой петлёй сжала ему горло. — У него Лизавета наша. — И рухнул как подкошенный.