Половинка

— Говори уже, — травница поднялась на ноги и отряхнула подол сарафана, — не томи.

— Янушка, — Бажен закашлялся и дотронулся до своей шеи, чувствовалось, что ему тяжело говорить, — прошу тебя не рассказывать никому, как я получил эти раны.

— А что скажем? — Девушка в задумчивости перекинула косу на спину. — Матрёна обязательно спросит.

— Скажем, что сцепился с дикими зверями. Тебя защищал, потому что ты заблудилась в лесу, когда решила убежать от Ярослава. — Девушка посмотрела на него долгим проницательным взглядом. — Да, я видел, как вы со Славкой вместе ушли, — пожал плечами, — и ещё кое–что… — Вновь надсадно закашлялся, словно ему тисками горло сдавило. — Потому и пошёл за вами. А дальше случилось то, что случилось.

— Хорошо, — легко согласилась Янушка. — Но подозреваю, Матрёна не поверит в диких зверей. — И решила пояснить: — Она сейчас твои раны увидит и сразу поймёт, что это вовсе не зубки волка были.

— Не важно, что она поймёт, — Бажен тяжело вздохнул, — главное, не рассказать правды. Говорить буду я, а тебе нужно будет смолчать. — Крепко сжал руку девушки: — Пожалуйста, Янушка! Может, однажды всё объясню, но сейчас не могу.

— Хорошо, — кивнула Заряна, подхватывая раненого и волоча за собой.

Матрёне не спалось. Она то вышивать принималась, то травы перебирала и без конца тревожно поглядывала в окно в ожидании возвращения своей ученицы. Все давно вернулись после хороводов да гулянок под луной, а Заряны всё не было.

— Ох, чую, беда приключилась, — тихо причитала Хавронья Петровна возле печи, но сама не осмеливалась показываться хозяйке на глаза. — Вот точно говорю.

— Да не каркай ты! — Матрёна отложила в сторону сухие травы, поднялась из–за стола и вышла во двор. Словно почувствовав что–то, обернулась в сторону леса. Две фигуры, поддерживая друг друга и пошатываясь, двигались к её дому. Травница бросилась к ним навстречу. — Ах ты ж! — Подхватила Бажена с другой стороны. — Что произошло? Нужно срочно дружину поднимать, княжича звать и искать обидчиков.

— Не надо никого поднимать! — Бажен бросил взгляд на старшую травницу, и его глаза полыхнули изумрудным свечением, отражая свет от окна. Матрёна в ужасе шарахнулась от него. — Понимаю, — грустно усмехнулся мужчина, — но бояться меня не нужно! — Обессиленно повис на девушке, которая сама едва держалась на ногах. — Пусть Янушка сходит за Светозаром. Так и тебе будет спокойнее, и он точно сможет мне помочь.

— Как же так? — Матрёна в ужасе взирала на мужчину, которого знала с малых лет, как и всю его семью, и не могла поверить в правду, которая только что открылась. Перед глазами проносились образы: Бажен–малыш разбил коленку и тихо шипит, когда она ему обрабатывает рану; Бажен–подросток плачет, не таясь, над могилой матери; Бажен–юноша держит за руку свою вечно чумазую сестрёнку. Глаза травницы сделались огромными: “Неужели проклятие на всём роде лежит?”

— Ты поможешь мне? — тихо спросил Бажен, оседая на землю.

Это было последней каплей. Женщина тут же отмела все сомнения прочь и бросилась на помощь. Травницы затащили раненого в дом, уложили на кровать, и Матрёна тут же занялась его ранами. Заряна устало опустилась на лавку и привалилась спиной к печи, наблюдая за спорыми действиями лекарки.

— А ты чего расселась? — Матрёна сняла берестяную баклажку с полки и понюхала, довольно улыбнулась. — Беги за Светозаром. — Принялась рвать чистое полотно. — Знаешь, где живёт? — Девушка покачала головой. — Значится так…

А через мгновение Заряна шагала в сторону княжеских палат к южным воротам, именно там находилось жилище Светозара.