Страница 76 из 108
- Шиккунайцы сейчас стеснены в средствах. Они пережили блокаду - сам понимаешь. Да и вообще - сорок мер это не так уж мало. К тому же они щедро наградили солдат вином... А изумруды - в нашу Казну.
Да, речь шла о финансовой благодарности за освобождение торговых путей. Тут заговорил Тес-Нур:
- Не по нутру мне всё это. Мы освобождали их не ради денег! Но что поделаешь? - он вздохнул. - Гнилые настали времена...
- Итак, - подвёл итог Казначей. - Сорок мер - в казну. Ещё двадцать разделим по-братски! Не забудем и Луривуна, и самых отличившихся офицеров.
- Как и договаривались, - улыбнулся Батташ.
А Тес-Нур сидел как в воду опущенный... Плечи поникли, дыхание звучало хрипло.
- Мне ничего не надо! Я воевал за честь.
- Тебе не надо. А твоей семье может и надо.
- Моя семья и так живёт неплохо. К тому же их уважают в обществе. Зачем им дорогие ковры, иноземные яства и золотые цепочки? Мы - люди, и мы на войне. И должны держаться вместе, помогать друг другу бесплатно. Ведь если помог ты - помогут и тебе. Взаимовыручка.
- Точно говоришь! - просиял Шайван. - Мы помогли Шиккунайцам снять блокаду, а они помогли нам решить финансовые проблемы. Взаимовыручка!
А Батташ кивнул:
- Да. Теперь давай выпьем чаю. Ты же обещал, Шайви?
***
Чай был просто неземной. Душистый, сладковато-терпкий, ароматный, да ещё и с мятой. Его вкус просто вымывал из сознания все тревожные мысли, помогал, хоть на время, забыть обо всех тяготах и заботах... Но время шло, и напиток подошёл к концу.
- Да, Шайви, а ведь Шиккунайцы ушлые, - сказал Батташ. - Когда мы там находились, я заметил слежку.
- Конечно ушлые, - согласился Казначей. - И хитрые, и быстро соображают. Ханаарская кровь! Хоть Шиккунай - наше кузунийское княжество, и довольно далеко от границы, но там издавна живут южане. Целая община... Ну, и конечно, тамошние ханаарцы давно породнились с тамошней знатью, позаключали смешанных браков. Потому-то там очень сильно южное начало. Недаром они так успешны в торговле и финансах.
- Зато мы лучше воюем, - заметил Тес-Нур.
***
ГЛАВА 26. КАМЕННЫЙ МЕШОК.
Прошла неделя. Найпа томилась в домашней "темнице", Ву-Таама, дабы успокоиться и взять себя в руки, пила много чая. Тес-Нур и Батташ проводили совещания с офицерами и светоносцами, надеясь найти верное решение проблем. А одурманенные зельями Мараван, Тариваш и Майта пребывали в странном сне... Но вот - действие зелья подошло к концу. Для ушлой троицы это не означало ничего хорошего.
***
Решётка. Это было первое, что увидел Мараван, проснувшись. Черная, мелкоячеистая решётка, через неё проникал зыбкий свет Цветка. Даже этот чистый свет не мог 'оживить' помещение. Унылая каменная коробка, семь шагов в длину, и примерно столько же в ширину. Она давила своей серостью, бездушностью и теснотой... Да - особенно теснотой! 'Мы влипли' - подумал шпион.
Тело было странно-расслабленным, размякшим. В голове слышался шум... Но мысли оставались ясными. Тем не менее, парень не мог вспомнить, сколько проспал: пять минут, или пять дней. 'Где я'?
- Привет, чудила!
Мараван обернулся и увидел Тариваша. Ханаарец сидел на соседней лежанке и улыбался, сверкал белыми зубами, дружелюбный и как будто здоровый. Но улыбка была не привычно-жизнерадостной, а тревожной, растерянной... Впрочем на руках не было цепей. 'Ну вот, хоть что-то хорошее'
- Всё идет по плану! Мы уже в Танналаре. Не знаю, почему я не помню переезда... Впрочем, не страшно! - сказал южанин. Сказал бодренько, но в голосе сквозил страх. - Осталось совсем немного!
- Да, если они нас сразу не порешат, - ответил Мараван. - А где Майта?
- Она в другой камере. Стражники обещают, что её никто не обидит.
- На войне слово врага - пустой звук. Это плохо, что нас разделили. Я думал местные глупее.
И - молчание. К чему разговоры, когда, возможно, смерть у порога? Вполне вероятно, что этот день последний. Лучше подумать о чём-то важном, светлом, переосмыслить жизнь. Тариваш сидел, прислонившись к стене, обхватив руками колени. Он вспоминал...
***
Лаашин, великая кузунийская столица, отец всех городов, святыня империи. Какая это была радость для Диллана, смуглого южанина, отправиться туда учиться, поступить в Центральную Академию Кузуни! Парень происходил из Вашех-Зива - провинциального ханаарского княжества, весьма сытого, и очень самодовольного - но не большого, не роскошного, отнюдь не славного. Там и прошло его детство и юность, пока родичи не вздумали использовать парня как удочку -- "забросить" его НАВЕРХ". Дабы карабкаясь по сей удочке вылезти и самим. Деньги на учебу собирали всем родом. Да, Тариваш был из большого, шумного купеческого рода, где все постоянно ссорились, быстро мирились, хранили каждую монетку - и легко с ними расставались, напившись сладкого винца... Чернобородый, разговорчивый отец, постоянно напоминал: 'Жизнь как дыхание. Вдох - копишь деньги. Выдох - тратишь. Перестанешь дышать - умрёшь'. Худой, шустрый дядя, всюду успевал, вечно куда-то спешил. Заботливая мама-хлопотушка варила вкуснейшие похлёбки. Братья и сёстры - черноокие, белозубые, озорные. Да и взрослые были похожи на детей... 'Диллан, хочешь, мы тебя отправим учиться, прямо к кузуни. Выучишься, займёшь державную должность, и потянешь за собой нас! Ты же такой умный. Давай, решайся!' И парень решился. Он всегда, ещё с глубокого детства мечтал о приключениях, о славе, победах. Сытая жизнь тяготила неуёмный дух... Откуда это взялось? Сам не знал. Возможно из красочных, приукрашенных вымыслом, историй седого деда, который повествовал внукам о далёких странах, где он бывал с караванами. Да, скорее всего оттуда. Ведь со времён деда род разжирел, оброс связями и влиянием. Забыл о караванных путях, о манящей дали. Уже не нужно было ехать за горизонт, чтоб добыть деньжат, можно было заниматься ростовщичеством, содержанием постоялых дворов, виноделием... Семейство стало богатым, а жизнь безынтересной. Вино, девушки, игра в кости - всё это веселило, но не могло заполнить пустоту. Существование в унылом Вашех-Зиве вращалось унылым жёрновом, медленно стирая мечты в прах.