Ничей

Бритва внезапно выворачивает руль, автомобиль виляет. Шрэка бросает на товарища.

— Ты чё, Бритва!?

Тот оглядывается назад. — Бля, кажется, не достал! Прямо из-под колёса выскочил!

— Кто?

— Псина!.. С зоны их ненавижу!.. – он ухмыляется. - Они меня — тоже…

Они поворачивают на перекрёстке и останавливаются у металлической калитки загородного дома. Бритва глушит двигатель, выходит, открывает дверь джипа и берёт пакеты, лежащие на заднем сиденье. — Я — быстро…

Бритва уходит, телефон Шрэка бринькает. Он включает дисплей, на картинке молодая женщина стоит в позе собаки. Сзади к ней – известно с какой целью - пристроилась  мультяшная кукла Шрэк...

Шрэк испуганно глядит в окно и прячет телефон.

Люба сидит на краю расстеленного дивана и застёгивает бюстгальтер.

— …Быстро мы это сделали. Люблю быстро, — говорит женщина. — Карлсон лежит рядом, под одеялом.

В помещении, похожем то ли на мансарду, то ли на чердак с маленьким грязным оконцем в косом потолке, стоят два старых дивана, стол с древним телевизором. С деревянной балки свешивается голая лампочка. В углу — кран с раковиной. На одной из стен — круглая мишень для дартсов.

— Люб, а если Трофим узнает, что ты и с ним, и со мной спишь? — говорит Карлсон.

— А, то он не знает, что я женщин добрая, — она глядит на Карлсона и придурковато смеётся. — О-очень добрая! — Женщина пробует щекотать подростка, тот — отбивается.

— Но про меня же он не знает?

— И не узнает, если не скажешь. Ты же не скажешь?

— Нет.

— Вода сегодня есть у вас?

— С утра была.

Люба встает с дивана. — Давай, я тебе голову помою. Где кипятильник?..

Бритва входит в калитку, в руках полиэтиленовые пакеты. На дорожке, уложенной цветной плиткой и обрамлённой розовыми кустами, стоит раздражённая красавица с оплывшей фигурой – жена Бритвы Алиса. Она только что встала из-за садового столика, на котором стоит полупустой бокал вина, лежат телефон и книга - биография Анджелины Джоли. Женщина зло говорит, глядя в сторону калитки, где чернеет джип. — Кто там? Придурок Шрэк? 

— Возможно.

- Чё трубку не брал?

- Не слышал.

- Не слышал, ага! Морковки купил?

— На земле живёт, морковку вырастить не может, — бормочет сам себе Бритва.

— Сам в ней копайся! Так купил или нет?

Бритва подхватывает раздраженный тон. — Купил!

— А, человека-паука?

— Паука? Чёрт, забыл!

— Небось, опять смотаешься сейчас?

— Думаешь, мне лавэ само в карман сыпется?

— Знаю, какое там «лавэ» тебя по саунам ждёт.

— Смени музыку, Алиса… Или лучше на работу устройся. В больницах медсестёр не хватает…

— Щас!

Из дома выскакивает сын Бритвы — Денис: мальчик лет четырех — с игрушечным пистолетом и бежит к отцу. — Папка! Папка!

— Здорово, бандит!.. — Он подхватывает сына на руки.

— Точно, бандит растёт! — язвит Алиса.

— Ничего подобного! Наш бандит за границей учиться будет.

— Твоя сумасшедшая тётка звонила.

— Чего ей надо?

— Ребёнка под опеку взять хочет.

— Никаких опек! Я разрешения не дам… Сначала опека, потом усыновление, а потом придётся её хату не на две, а на три части делить. Да, Дениска?

Денис стучит отца пистолетом по голове. — Уя, папка пиехал!..

— …Сироты пусть по детдомам живут… — продолжает тему Бритва. Он ставит сына на дорожку.

— Уже смываешься? — злится Алиса. — Иди, хоть, с мамой поздоровайся!..

Карлсон склонился над раковиной. Люба, в юбке и бюстгальтере, c полотенцем на плече, смывает пену с его головы. — …Мамочка ему голову помыла. …Может, кто и считает, что я шлюха, но ты скажи: кто тебя, дурака, научил с женщиной обращаться? А?

— Ты.

— Это — мне в плюс или в минус?

— В плюс.

Карлсон распрямляется, Люба подаёт ему полотенце. — А, вообще, — понижает женщина голос, — хочешь, тайну тебе открою?

— Давай, — отвечает Карлсон, вытирая голову. Люба оглядывается по сторонам. — Мужчина для меня — лекарство, — шепчет она заговорщицки. — Парацетамол.

— В каком смысле?

— В прямом. Мне мужчина каждый день нужен. Если у меня нет мужика хоть день, у меня голова болит. Прямо раскалывается. Понял теперь? — Карлсон протягивает полотенце Любе. — А если два дня нет мужика?

— Два? — Люба озадачена. — Не пробовала. Наверное, голова совсем расколется. — Карлсон закатывается смехом. — Ты, Люба, и гонщица!