Dual

— А мне твое мерещилось.

— Мне кажется, это потому что мы были связаны. Были вместе, когда… — Стучу указательным пальцем по виску. — Когда нас накрыло.

— Хочешь сказать, нам стерли память?

Звучит бредово, но какие могут еще быть объяснения?

— По-моему, на нас напали возле клуба “Ошумаре”, — говорит Сара. — Мы там были вдвоем. Ты присылал мне сообщение с адресом и временем встречи, и…

Я разворачиваюсь к ней.

— Клуб на Манхэттене? Ты туда ходила?

— Только оттуда. Охранник нас вспомнил, а таксист довез по этому адресу. Пришлось отдать ему часы, твой подарок. Дорогие.

Я не помню никаких часов.

— А ты откуда знаешь, что на Манхэттене? — спрашивает Сара.

— Адрес клуба был в навигаторе машины. — Я пытаюсь выстроить логическую цепочку, морщу лоб, повторяя про себя последовательность событий. — Так что, у нас с тобой в этом клубе была встреча, и там на нас напали?

— Напали где-то рядом, — поправляет Сара. — Мы уже вышли из него, но не сели в машину, а пошли пешком. И тогда кто-то наскочил. Я помню драку. И потом как нас накрыло, у меня крышу сорвало, и у тебя, по-моему, тоже. И еще страх... Страшно вспоминать. Кажется, будто весь мир в крови.

— Может, именно после этого мы оба потеряли память? Ты напугала свою соседку, попала в клинику, а я как-то забрел в тот переулок. — Медленно проговорив все это, я снова усаживаясь на стул. — То есть тогда произошло что-то, из-за чего мы забыли друг о друге и о своем прошлом.

— Ты не можешь этого знать наверняка. Мы же ничего не помним.

Теперь она начинает прохаживаться по комнате. Походка напряженная, но плавная, и вдруг я вспоминаю, что она танцовщица. Учится в какой-то академии или что-то такое. Не на выступлении ли я ее впервые и увидел? На ходу Сара плавно нагибается, поднимает с пола закрученный узлом пакет с подтаявшим льдом из холодильника, кладет на край стола, где стоит раскрытый лэптоп с погасшим экраном.

— Значит, в клинике была сначала переодетая медсестра, а потом четверо людей, вышедшие из машины, — бормочу я, продолжая напряженно думать. — Непонятно.

— Что непонятно? — она поворачивается, наклоняется, упершись кулаками в стол. Мы совсем близко, и я ощущаю покалывание в кончиках пальцев. Сердце колотится громче, но не суматошно, как раньше, а четко, уверенно. Сжимаю и разжимаю кулаки, чувствуя прилив сил. Хочется упасть на пол и отжаться раз так пятьдесят. Теперь я понимаю, что все эти странные глюки в машине и реакция моего тела, сердцебиение, дрожь — все это было следствием того, что я приближался к Саре.

И это очень странно. Даже более странно, чем все, что произошло за последние дни.

Стараясь дышать глубоко и размеренно, я развиваю свою мысль:

— Если ту “медсестру” послали тебя убить, ну или отравить, усыпить — то для чего в клинику приехали мужчины во главе с блондином?

— Может они, не знаю… Страховали ее.

— Тогда почему приехали так поздно? Она успела переодеться в медсестру, как-то добыла карточку, проникла к тебе. А они только появились, причем без всякой легенды, вывалили из джипа и поспешили к твоей палате. Если они вместе с “медсестрой” собирались вывести тебя из клиники на машине, то должны были уже дежурить под входом, а не заявиться в последний момент. Я, конечно, не профи в спецоперациях, но выглядит как-то мутно.

Она глядит в стол, жует свою жвачку, потом догадывается:

— Хочешь сказать, они с медсестрой из разных команд? Но я оставила ее валяться в палате, она себе всю дозу в руку вогнала! Значит, после того как я сбежала, эти парни из джипа должны были на нее наткнуться, началась бы разборка. А я ее видела через несколько часов, в своей бывшей квартире. Она оглушила мою соседку... Или может даже убила.

Я пожимаю плечами.

— Мы не знаем подробностей, что там происходило после твоего ухода, поэтому могу только предположить: если эта “медсестра” действительно такая здоровая и сильная, как ты описываешь, а в шприце был не яд, то она могла успеть выбраться из палаты прежде, чем парни из джипа туда попали. Их же, наверное, не просто так охранник впустил, тормознул сначала. Кстати, я так и не понял, почему эта бодибилдерша сделала себе инъекцию.

— Громила, — задумчиво поправляет Сара. — Не знаю. Я тоже ничего не понимаю. Может, такая же чокнутая, как и все в этой клинике.

Она проводит ладонью по лбу, на котором серебрятся бисеринки пота. Даже в тусклом освещении видно, как она раскраснелась. Ощущает то же самое, что и я, когда мы рядом? Или как-то по-своему реагирует на нашу близость? Но реагирует ведь, точно. Хотя меня уже начинает отпускать, как будто организм адаптируется к новым условиям. Тонус повышенный, это хорошо ощущается, но сердце успокоилось.

— Они точно сумасшедшие, я тебе говорю! — повторяет Сара. Плюхается на стул по другую сторону стола и глядит на меня поверх лэптопа. — Фанатики. Может, секта какая-то. Ты бы видел ее глаза, когда она себя колола. Как будто под наркотой.

— Эй, Сара, — говорю я. — А в той “секте” нет бородатых водителей мебельных фургонов?

— Не понимаю, о чем ты, — хмурится она. — И не надо надо мной издеваться.

— Я не издеваюсь. Смотри: я пришел в себя, нашел свою машину и поехал к дому, адрес которого отыскался в навигаторе. Уже на месте вспомнил, что в этом доме находится квартира отца. Я собирался войти в дом, но тут из-за угла вырулил фургон и врезался в припаркованный “форд”. Я побежал туда, чтобы помочь, и увидел, что в “форде” сидят три парня в спортивных костюмах, и что один из них вооружен. Он схватился за пистолет. Тогда я прыгнул обратно в свою машину и уехал. Похоже, это была засада.