Страница 2 из 79
Я только что вернулся от приятеля, который жил на противоположном конце города, в свою однокомнатную квартиру. Было душно, и я сразу открыл окна, собираясь посидеть перед телевизором с бутылочкой пива. Вечер только начинался. На всю жизнь я запомнил и этот летний зной, и день, ставший отправной точкой небывалых перемен в моей судьбе.
Нутро холодильника уже обдало меня манящей свежестью, когда раздался звонок телефона. Чуть помедлив, говорить ни с кем не хотелось, я выпалил:
- Да, я вас слушаю.
- Максим Смирнов? – устало поинтересовался мужской голос и довольно бесцеремонно добавил, - Где вас носит? Полдня вам дозвониться не могу! – короткая пауза, - Извините, это из-за жары, наверное, – и уже официально, - С вами говорит следователь Кузьмин. Вам знаком Василий Ярославович Смирнов?
- Это мой дед. Что-то случилось?
Я действительно удивился, так как с милицией, а тем более со следователями дел никогда не имел, и иметь не собирался, впрочем, как и мой дед – Василий Ярославович.
Отдаленно вспомнился мой старый приятель, бывший одноклассник, который работал, кажется в ФСБ, но мы с ним давно не общались.
- Ваш дед? Значит все правильно. Дело в том, что сегодня он был ранен в результате перестрелки.
- Вы шутите!? – нервно засмеялся я, не понимая, какая может быть связь между моим дедом и перестрелкой. Наше время не было безопасным, но, чтобы вот так, среди дня стать участником перестрелки. Тем более, если речь идет о деде, то все выглядело еще более нелепо, так как он терпеть не мог оружия во всех его видах и проявлениях.
- Вы меня слушаете?
Голос следователя вывел меня и оцепенения.
- Да, да. Где он сейчас?
Кузьмин назвал адрес больницы, добавив:
- Вы сможете завтра подъехать к нам для разговора.
- Конечно, но чем я смогу помочь? Меня же там не было.
Мысленно я уже мчался в сторону больницы, куда доставили деда, и проблемы следователя меня мало волновали.
- Возможно, вы сможете нам помочь в расследовании, - он оказался настойчив.
Мы договорились о времени встречи и распрощались. Несколько минут я сидел с трубкой в руках. Затем, порывшись в справочнике, позвонил в больницу, где лежал дед. Оказалось, что состояние его очень тяжелое и исход может быть не лучшим. Я положил трубку.
Мой дед умирал, мой веселый, сильный и всезнающий дед, который оставался для меня единственным близким человеком в этом мире. Внезапная темнота одиночества накрыла волной, закрутила, лишила сил. На миг я вновь ощутил себя маленьким мальчиком, потерявшим в один день родителей. Но я взял себя в руки.
Быстро покинув дом, я бросился к деду, нимало не задумываясь о позднем времени. Естественно, возникли проблемы - расписание приёмных часов не давало никакой надежды. Но я был обязан попасть к деду немедленно. Кто знает, смогу ли застать его живым завтра.
Решив найти какой-нибудь нелегальный вход, я обошёл вокруг здания и остановился возле плохо окрашенной небольшой двери, которая оказалась заперта. Смотреть на запертую дверь было не интересно, и я постучал, потом еще раз. Гробовая тишина, просто мертвая. Мои ассоциации оказались на редкость неудачны, и я стал сильнее колотить в дверь. Шаги и ворчание достались мне в награду. Дверь тяжело раскрылась, на пороге появилось «нечто» в белом халате и с грязной шваброй. Трудно было сказать, сколько лет этой женщине, кроме того, меня это мало интересовало.
- Чего тебе? - недружелюбно пробасило это явление.
Ну и зычный же голос оказался у обладательницы швабры. Он скорее подошел бы дворнику Герасиму, если бы тому вдруг вздумалось заговорить.
- Понимаете, мне необходимо увидеть своего дедушку, он в тяжелом состоянии.
- Через центральный вход! – она указала шваброй куда-то в сторону, где по ее мнению и находился тот самый «центральный вход».
- Вы же знаете, что там не пустят.
Я разозлился на нее. Мой дед лежал один и мог умереть в любую минуту, а я даже не смогу с ним попрощаться. Он слишком много значил для меня, чтобы я так легко сдался.
- Завтра приходи.
- Вы не понимаете, мне очень нужно пройти. Может, мы договоримся? – и сделал то, что умел мастерски - мило улыбнулся.
Впервые за время нашего знакомства в ее глазах появился какой-то интерес, но потом женщина еще больше насупилась. Для поддержания интереса я достал самую крупную купюру, что была у меня – дверь стала закрываться. Ловким движением фокусника, как мне казалось, я извлек из кармана еще бумажку помелче. Дверь продолжала стремительно двигаться. На третий раз сердце басовитой женщины смягчилось, и я оказался внутри. Она исчезла - должно быть, улетела на швабре на слет таких же милых созданий.