Страница 1 из 79
Вначале была тьма. Тьма была вокруг, и он был тьмой. Он хорошо запомнил её и тот момент, когда она исчезла. Свет – пульсирующая точка. Внезапно пришло понимание, что он и есть Свет, который, постепенно расширяясь, наполняет пустоту.
Свет принес новые ощущения, от тысячи нитей, пронизывающих ауру тела, мозга, сплетающихся в яркие узлы в сознании. Информация наполняла зародившуюся клетку, в которой все выстраивалось в четкую структуру.
Он пошевелил фантомными пальцами на руке, и нити оплели его, уплотнились. «Не торопись, малыш», - голос был мягкий, но уверенный. – «Всему свое время». Он успокоил себя и сосредоточился на другой информации.
Среди потока хаоса он смог выделить одиннадцать основных. «Суперструны», - пронеслось в сознании новое слово. Вкусное, вязнущее в памяти.
Их было одиннадцать, и он знал, как ими управлять.
Три струны широкими пластами текли в разных направлениях, поглощая пустоту.
Шесть струн располагались вокруг. Голубое поле света, свернутое в кольцо, переходило само в себя, замыкаясь по трем плоскостям.
«Смешной пончик», - подумал он, хотя никогда не видел пончиков.
Еще две струны. Он их чувствовал сильнее всего, потому что был центром потока. Струны текли, наложенные друг на друга, лентой, делали крутой вираж, пересекались в двух точках с резким переворотом, замыкались сами на себя. И тогда первая струна становилась второй, а вторая - первой.
Со стороны это походило на горизонтально вытянутую восьмерку, и в центре - он. Свет проходил сквозь него вместе с суперструнами, которые были главнее всего остального. Три составляли пространство. «Это мы оставим на потом», - осознал он. Потому что пространство было менее интересным из всего остального.
Шесть цилиндров вокруг мерно свершали свое дело. «Потом, потом», - это уже тот, другой голос подсказал.
Осталась только лента Мебиуса, сложенная из двух временных суперструн. Поток тёк через него, и он чувствовал чужие жизни, Судьбы, события. Все проходило сквозь его душу, иногда цепляясь маленькими узелками нитей света.
«Точки нулевой локации», - вспыхнуло в сознании. На них он не мог воздействовать, не должен был. Остальные структуры в суперструнах можно было чередовать, тасовать, смешивать, но обязательно должен был появиться неизменный узелок, цепляющий за душу.