Страница 96 из 132
— Проняло? — посочувствовал Выжжень. — Сам как представлю такую жизнь, по спине не мурашки, а будто стая шишиг пробегает, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Рассказывать то особо нечего. Если бы я вернулся — все пострадали бы. И вам бы досталось. Ты не думай, мегамаги только прикидываются добренькими. Они никого не щадят. Их нерушимое правило: «Разделяй и властвуй!». Даже самих себя не пожалели, чтобы неуязвимость обрести. Представь, каково это ежедневно быть ополовиненным, лишённым части себя. Жуть, да и только. Можно было бы их, безумцев, пожалеть, если бы не их поганые деяния, — дед поскрёб ожог. — Каждую неделю карателей к нам в лес присылают, наши этих безжалостных колдунов чёрными бестиями кличут. Рыскают тут, ищут. А если кто под руку попадётся, уничтожают безжалостно. Боятся, что прочухают чародеи из башен, что здесь жизнь не так уж плоха, и сбегут из-под их ярма. Вот и бесятся. Да ещё тринадцатая повадилась. Ездит, давит, жжёт…
— Она что и правда существует? — не сдержался Арий.
— А то как же, — брякнул Выжжень. — Сам видал, вот ентим вот глазом. Не так, как обычные движется, а ползком. Выползла на боку из бурьяна, будто таракан какой, приметилась к пригорку, да как плюнет в него огненным шаром. Никогда такого огромного не встречал. Ни одному чародею не наколдовать, сколько бы ни старался. Пылающий ком с два яруса Дырявой башни. Как в пригорок врезался, так от того только гладкая пустошь осталась. Ни кустика, ни травинки. Не приведи линии судьбы, чтобы к нашему городу тропинку нашла. Ни одного бревнышка не оставит.
— Так если Тринадцатая башня возродилась, причем тут мегамаги-то? — не понял Синдибум.
— При том, — рыкнул дед. — Симон твой постарался. Нарыл какие-то древние чары да заставил эту Чёрную мерзость в мир вернуться. Готовит её для уничтожения других башен. Вон колдуны в Дряхлой взбунтовались. Сколько можно кнежлики в Передудль отдавать, самим даже на ремонт не остаётся. Крыша прохудилась, половина лестниц обвалилась. Говорят, когда Чёрный мегамаг прилетал, его намеренно по хорошим водили, где ступени целые, а другие не показывали. А то, что подъёмник уже два года не работает, всем до лешего. Разруха полная. Так чародеи и не выдержали, отказались платить.
— И? — припоминая слова Болевара о восстании чернобуков, уточнил Арий.
— Прокляли всех, и Высшего мага, и первого, и второго, и третьего. Сейчас их кости в овраге вендиго обгладывают. Так что ты их обещаниям не верь. Мегамаг слово дал, он же его и забрал. У них с этим просто.
Дед в сердцах сплюнул, а Синдибум устало вздохнул. Всё наконец-то сложилось. Мегамаги решили поднять из руин тринадцатую башню для своих тёмных делишек и запугивания верных подданных. Как говорил безумный смотритель храма памяти, читай-камень способен её восстановить. Об этом знали и братья Болевары, точнее один единственный раздвоенный Болевар, но сейчас не об этом. Они забрали из Передудля скрижаль и привезли её на руины Тринадцатой башни. Создали с её помощью какие-то могущественные чары и начали возрождение. Были они видимо не одни, а с помощниками, среди которых затесался и подосланный высшим магом Димитрием Конусмастер. Когда мегамаги добились своего и подняли из развалин разрушенную башню, то читай-камень на какое-то время остался без должного внимания и охраны. Тогда Конусмастер улучил удачный момент, стащил скрижаль и вернулся обратно в свои катакомбы. Дождался, когда его подельник доставит украденную копию читай-камня из Передудля, и сообщил Голуну, что можно присылать помощника, чтобы выхватить новые реликвии для продажи. А когда пришёл Арий, сделал вид, что выхватил скрижаль, отдал ему настоящую, а с копией пошёл на встречу со своим заказчиком, то ли обмануть хотел, то ли поторговаться. А уж потом всё как закрутилось.
Синдибум оглянулся на деда. Тот сосредоточенно думал о своём. Они молча двигались сквозь тьму по почти неразличимой тропинке. Старались не смотреть по сторонам и не озираться. Места всё-таки дикие, такое причудится может, что и сам рад не будешь.
— Плохо, наверное, всё время без солнца то? — вздохнул Арий. — Мне так, прямо совсем тоскливо.
— Много в нём хорошего, — проворчал Выжжень. — Жжется, слепит, да пот выдавливает, — задумчиво потёр повязку на глазу и добавил. — Радость, она, не снаружи, а внутри. Если на душе кошкоморы скребут, ты хоть десять солнц в ряд в небе выстрой, всё равно скверно будет.
Синдибум покачал головой.
— Это ты привык просто. Вот тебя тьма и не угнетает. Лет через пять, может и я бы от солнечного света шарахался, как упырь полуночный, а пока всё наоборот, на свет белый хочется.
Дед зашагал помедленнее.
— Знаешь притчу про спасителя.
Арий пожал плечами и Выжжень продолжил.
— В стародавние времена, задолго до Бесконечных войн, в одной башне, чье название давно забылось, не сохранившись ни в одном храме памяти, но история её жителей осталась, чтобы стать назиданием для потомков, приключилось такое дело.
— Что-то мне эта история напоминает, — пробормотал Синдибум. — Вы случайно не вместе с Мороком сказаниям всяким похожим обучались?